Ревенант - Павел Корнев (2020)

Воронка призрачного вихря, бешено кружившегося над головой кухарки, никуда не делась, просто сила прекратила выплескиваться из Тильды, незримую стихию вмиг перестал рвать жесточайший шторм, и с бешеной скоростью кружившие под потолком обломки кухонной утвари, черепки и разломанная в щепы мебель посыпались на пол. Миг спустя к ним присоединились капли крови, они пролились жутким дождем, запятнали алыми брызгами столы и доски.

Тильда замерла посреди всего этого бардака, ее взгляд прикипел к шару алхимического стекла, а пальцы с обломанными ногтями примерзли к его гладким бокам. Ведьма не предпринимала никаких попыток отбросить артефакт, хоть тот и покрылся толстой коркой льда, а вокруг то и дело вспыхивали короткие разряды молний.

Ангелы небесные! Порождение запределья умудрилось заворожить кухарку!

Маэстро Салазар поднялся на четвереньки, затем вытянул из голенища засапожный нож и выпрямился. Покачнулся, устоял на ногах и оскалился.

– Не убивай! – спешно крикнул я, когда он шагнул к ведьме.

В самый последний миг бретер вывернул кисть и ударил не клинком, а врезал кулаком. Тычок в скулу должен был сбить кухарку с ног, но вместо этого в сторону отлетел мой подручный. Пороховую гарь перебила вонь паленых волос, шевелюра бретера встала дыбом, сам он согнулся в три погибели, яростно ругаясь и тряся обожженной рукой.

А призрачный вихрь так и продолжал вливать в Тильду свою противоестественную серость! И вся эта сила – вся до последней капли! – поглощалась тенью князя запределья, заточенной в шаре.

Святые небеса! Что я натворил?!

Тело уже почти отошло от навеянного ведьмовскими чарами оцепенения, со второй попытки мне все же удалось подняться на ноги и доковылять до Тильды. Ошибки Микаэля я повторять не стал и оружием не воспользовался, вместо этого стянул с левого запястья четки святого Мартина и разорвал их, а дабы янтарные бусины не полетели на пол, накрутил концы нити на пальцы. Получилась импровизированная удавка.

Шагнув за спину Тильде, я через голову накинул четки на шею ведьмы и наскоро затянул на единственный узелок. Святая реликвия не подвела: призрачный вихрь в тот же миг рассыпался ворохом серости и прекратил накачивать кухарку силой, та покачнулась и рухнула на пол, со всего маху приложившись затылком о залитые кровью доски. Вот только обледенелый шар из рук не выпустила и даже взгляда от него не оторвала! Лежала и пялилась безумными черными глазками на примерзший к пальцам артефакт, а тот искрил и потрескивал из-за переполнявшей его энергии, лед расчертило сразу несколько трещин. Времени оставалось в обрез, и я резко бросил Микаэлю:

– Потащили!

Маэстро Салазар, страшный как черт, яростно оскалился, но все же ухватил Тильду под руку и помог мне выволочь ее на крыльцо. Без всякого почтения мы стащили кухарку по ступеням, и там Микаэль охнул:

– Сиськи святой Берты!

Я повернул голову, проследил за его взглядом и обмер. Свиньи в загоне для скота сгрудились у забора и буквально пожирали нас своими мертвыми глазами. Именно что мертвыми. Твари сдохли все до одной и уже распухли, на шкурах темнели трупные пятна, по двору расходилась нестерпимая вонь падали. А еще в загоне клубились, медленно истаивая, клочья знакомой серости, из-за которой все виделось нечетким и смазанным. Впервые на моей памяти истинное зрение мешало, а не помогало разглядеть детали, но и так было видно, что помимо язв и гнойников на свиньях хватает и символов, нанесенных рукой человека.

– Если вырвутся, на куски порвут! – предупредил Микаэль, словно я сам этого не понимал.

Но дохлые отродья не дергались, просто не сводили с нас взглядов черных глаз. Для бесноватых тварей они вели себя на редкость смирно, и я шикнул на подручного:

– Тащим!