Пекло - Джим Чайковски (2019)

Она сидела по другую сторону кровати. Ее компьютер выглядел точь-в-точь как у Джулиана, за одним лишь исключением: на мониторе отражалась вращающаяся 3D-схема мозга. Изображение было создано на основе нескольких сканов мозга Кэт и воспроизводило его во всех деталях. Поверхность мозга на экране – каждую извилину и борозду, каждую складку и морщинку коры – покрывали тысячи крошечных красных точек. Точки испещряли мозжечок и уходили вниз, в нижние отделы мозгового ствола.

Красные точки на мониторе показывали расположение в мозгу у Кэт беспроводных однокристальных датчиков. Глядя на экран, Лиза видела, как некоторые из них двигаются, занимают новую позицию, повинуясь капиллярному кровотечению или движению мозговой жидкости.

Эти крохотные датчики доктор Темплтон называла «нейронной пылью». Каждый датчик представлял собой устройство размером в пятьдесят кубических микрометров, снабженное полупроводниковыми сенсорами и заключенное в полимерную оболочку: это делало датчики бионейтральными, предотвращало их отторжение организмом. Через порт в основании черепа большую порцию датчиков впрыснули прямо в спинномозговую жидкость Кэт. Оттуда пьезоэлектрически заряженные частицы расползлись по поверхности мозга, подчиняясь слабым токам, еще курсирующим между нейронами.

– Лиза, готова? – спросил Джулиан.

Та кивнула.

Джулиан повернулся к доктору Темплтон.

– Ну что ж, посмотрим, сумеем ли мы воскресить мертвую.

Доктор Темплтон нажала несколько клавиш на своем компьютере, и шлем на голове у Кэт мягко зажужжал, словно улей, полный пчел. Лиза представила, как встроенные в шлем передатчики испускают ультразвуковые волны – и эти волны омывают мозг Кэт, пробуждая его к жизни.

– Пошло питание на кристаллы, – объявила доктор Темплтон.

Бросив взгляд на ее компьютер, Лиза увидела, что красные точки одна за другой становятся зелеными. Ультразвуковые вибрации включали пьезоэлектрические кристаллы, заряжали энергией крошечные транзисторы, подключенные теперь к мозгу Кэт.

– Кажется, работает! – почти с благоговением в голосе воскликнула доктор Темплтон.

Эта система была разработана в Центре нейронной инженерии при Калифорнийском университете. Исследователи уже успешно опробовали ее на крысах, а эксперименты на людях проводились сейчас в нескольких университетах, включая Принстон.

И одним из «подопытных кроликов» стала теперь Кэт.

Предполагалось, что нейронная пыль способна считывать данные с нейронов мозга и передавать информацию на приемники, встроенные в шлем. В сущности, это было своего рода сверхтонкое и сверхточное сканирование мозга – куда более совершенное, чем все существующие методы МРТ.

– Ну как? – спросила Лиза, бросив взгляд на Джулиана.

– Пока жду ответа от Сьюзен.

– Передача пошла! – воскликнула доктор Темплтон, приникнув к своему компьютеру.

Лиза затаила дыхание. Вчера они сканировали мозг Кэт при помощи сверхточного аппарата МРТ, а затем программа глубокой нейронной сети Джулиана распознала переданные Кэт образы. Сегодня же вся надежда была на то, что нейронная пыль совершит еще более невероятное чудо.

– Ага! – откликнулся Джулиан. – Есть! Отправляю поступающий поток данных на наши ГНС-серверы.

Всю вторую половину вчерашнего дня Джулиан и Сьюзен настраивали аппаратуру, чтобы она работала в унисон. Как ни удивительно, глубокая нейронная сеть сама научилась преобразовывать данные, полученные от нейронной пыли, – данные, в целом аналогичные сканам МРТ, интерпретировать которые эта программа уже умела. Разница лишь в том, что новые данные были точнее и подробнее примерно в миллион раз.

– Увеличьте напряжение, – сказал Джулиан.

Сьюзен повернула какой-то циферблат на своем приборе, и шлем зажужжал громче.

Зеленые точки на экране вспыхнули ярче. Ультразвуковое излучение питало теперь не только пьезоэлектрические кристаллы, но и сам мозг Кэт.

Наконец Джулиан кивнул Лизе.

– Теперь вы!