Два с половиной человека - Екатерина Дибривская (2021)

– Нет, я подразумеваю не это. Видите ли, Марина Семёновна, так как я веду дела, где главной и единственной подозреваемой фигурирует Маргарита Туманова, то мне доподлинно известно несколько фактов, которые дают повод усомниться в причастности гражданки Тумановой к совершению преступлений. И так же на основе этих фактов я могу предполагать, что Маргарита в опасности. Поэтому мне пришлось на время включить её в некий аналог программы защиты свидетелей. Дело осложняется беременностью, срок которой подходит к логическому завершению, поэтому я хотел попросить вас о поддержке. Чтобы вы возобновили занятия и приняли роды у Маргариты, когда придёт время. При этом вы должны понимать, что девушке угрожает реальная опасность, и это значит, что говорить кому-либо о местонахождении или других деталях нельзя. Безусловно, если вы согласитесь, я покрою все расходы и оплачу ваши услуги. Что скажете?

– Мои услуги уже оплачены в полном размере Маргаритой Викторовной, поэтому беспокоиться не о чем. Конечно, я исполню своё предназначение. – Серьёзно кивает женщина, и я широко улыбаюсь, впервые за долгое время испытывая небывалое облегчение.

На обратном пути я заезжаю в клинику профессора Эндльмана, точнее, на адрес. После смерти Якова Наумовича дражайшие родственники затеяли ремонт: переделывают клинику материнства и детства в стоматологическую, безжалостно отправив всю документацию деда в топку.

По крайней мере, об этом мне весьма красноречиво поведал прораб на месте стройки.

– Вывезли куда-то всё оборудование и мебель, с молотка пустят, скорее всего. А оргтехнику ещё раньше распродали, вроде частники какие-то приезжали, смотрели и на месте расплачивались.

Какая нелепость! Вот так запросто не найти концов медицинских карт пациентов. Ни анализов тебе, ничего! Говорит, первые пару недель ещё выдавали карты на руки, а потом лавочку прикрыли. А почему? А потому что по стопам Эндльмана никто из детей и внуков не пошёл, подавшись в более выгодное направление.

Таким образом, у меня остаётся одна надежда, что доула Марина Семёновна хоть немного в курсе Ритиного состояния и проблем не возникнет.

Пока Власова напрягает всех вокруг в поисках преследовавших меня тачек, я уделяю время делам семейным: освобождаю одну из комнат второго этажа, еду в строительный гипермаркет, закупая всё необходимое. Ритка только вздыхает притворно, но с восторгом поглядывает на мои сверхурочные работы по ремонту новой детской, стоя в дверях и бесконечно наглаживая свой живот.

А когда я мотаюсь по городу в поисках ответов, к Рите приезжает Марина Семёновна и они возобновляют свои упражнения. Пару раз, признаться честно, в самом начале я внезапно заявлялся домой во время их встреч, но ничего предосудительного не заприметил. И всё равно я ничего не могу поделать с собой. Невольно подозреваю всех и вся. И чем ближе приближается дата родов, тем больше закручивается узел напряжённого ожидания. Я жду, что моё предположение окажется верным, поэтому готовлюсь к дальнейшему развитию событий. Но больше всего я рассчитываю, что успею закрыть последние вопросы.

Звонок Ангелины застаёт меня как раз в то время, когда я собираю белоснежный комодик в обновлённой комнате.

– Да, слушаю, – бросаю в трубку, не прекращая подкручивать гайки в стенке.

– Ярик, у меня две новости.

– Дай-ка угадаю: одна плохая, а другая просто отвратная? – усмехаюсь в ответ.

– Не угадал, – смеётся Ангелина. – Во-первых, нотариус Туманова пришёл в себя. Вроде он в состоянии изъясняться.

Я откладываю отвёртку в сторону.

– А вторая?

– Буквально только что за вождение в нетрезвом виде задержали одну из машин, которые ты искал.

– Ангелин, – выдыхаю я. – Ты просто не представляешь, как сильно я тебя люблю! Где этот дурень?

– Я уже отдала распоряжение отправить его к нам, подъезжай.