Покровитель - Наталья Шагаева (2020)

Виталий обхватывает мои скулы, поднимает голову и смотрит в глаза, которые я закрываю. Не хочу, чтобы он все это видел в моих глазах. Не хочу делиться с ним этими чувствами. Это то, что я должна пережить внутри себя.

— Открой глаза, — его голос по-прежнему хриплый, но уже холодный. Мотаю головой, не желая в этот раз подчиняться. Мне страшно от того, что все может закончиться в ту минуту, как только Виталий поймет, что творится внутри меня. — Елена! Немедленно посмотри на меня! — теперь он требует, сильнее сжимая скулы, еще находясь внутри меня. Глубоко вдыхаю, распахивая веки, стараясь отстраниться и смотреть сквозь Виталия. Но ничего не выходит, я тону в темных глубоких глазах. Наступает долгая давящая тишина. Аронов смотрит мне в глаза, а потом сам не выдерживает и зажмуривается. Отпускает меня, выходит, вынуждая содрогнуться, быстро застегивает ширинку, ремень, подхватывает свитер, и молча, больше не посмотрев на меня, выходит из ванной. Через несколько минут раздается звук захлопывающейся входной двери, от которого я вздрагиваю. Чувствую себя гадко. Какая я все же жалкая! Сползаю с машинки и на ещё дрожащих ногах иду в прихожую, чтобы запереть дверь, чувствуя, как по внутренней стороне бедра стекает его сперма и в этот момент меня прорывает, слезы брызжут из глаз нескончаемым потоком.

ГЛАВА 23

Елена

Я думала, все закончилось… И Аронов не простит мне этот эмоциональный срыв. Но нет, мы сделали вид, что ничего не произошло. А может, оно и на самом деле так. Может, мне только показалось? Мы не виделись около недели, а потом он вновь появился на пороге моей квартиры. Никаких ужинов или общения с Андреем. Виталий приходил ближе к полуночи. Трахал меня в ванной на той же машинке или возле стены. Пару раз он просил меня спуститься в машину, и мы занимались этим на заднем сидении. Я пыталась играть ледяное безразличие, выполняя свои обязанности.

Нет, я пытаюсь внушить себе, что ошибаюсь, и это всего лишь слабость, но выходит плохо. Это становится похоже на затяжную болезнь. Пока он не трогает меня, все вроде сравнительно хорошо, но как только наступает физический контакт, чувства включаются на полную мощность, и я взрываюсь в его руках, полностью растворяясь в этом мужчине, в запахе и губах. Я стала замечать, что он не целует меня, скупые касания губ, засосы и укусы не в счет. Нет настоящих поцелуев, которых требует мое глупое сердце. Но их ведь и не должно быть?! Это не предусмотрено форматом нашего договора!

Маму выписали домой, все почти хорошо, лечение идёт успешно, и она уже спокойно передвигается по квартире, но я не позволяю ей ничего делать, хоть она и рвется мне помогать. У Андрюши тоже все хорошо, он пошел в школу, а я на работу. Сложнее всего было объяснить матери, откуда у меня появились деньги, но я нещадно лгала о повышении, премии и прочей ерунде. Но если мыслить метафорами, то так оно и есть: меня повысили до любовницы и заплатили за это премию, а подробностей маме знать необязательно.

Прошел месяц. Все вроде бы наладилось. Нет, в моей жизни все прекрасно. Мои мечты о здоровье и благополучии родных забылись, о большем я не просила и, казалось бы, я должна быть счастлива. Но человек такое существо которому сколько ни дай, все мало. Вот и мне чего-то не хватало. Хотя прекрасно знала, чего, но старалась гнать от себя эту потребность. Потому что в жизни каждого человека есть нематериальная мечта, которой не суждено сбыться. И никто не виноват. Виновато мое глупое сердце, которое разрывается по мужчине, на которого я не имею права.