Остальное свободное время, которого полно – валяемся на койках, бока отлеживаем. Но на «Аламо» неплохой набор книг, игр и фильмов на внутреннем сервере. На флоте без этого никак, они ведь в космосе – неделями, а то и месяцами. Без возможности как-то отвлечься – очень быстро на переборку от скуки полезешь. Да и мы сами к долгому перелету подготовились, накачали на коммуникаторы всякого и разного, кому что по душе. Но, все равно, к исходу недели очень захотелось наружу, увидеть над головой небо, а не плафоны потолочных светильников. Как экипаж «Аламо» с этим справляется – понятия не имею. Видимо, в экипажи кораблей космофлота какой-то особый отбор, как некогда в военные подводники на Старой Земле.

С наставником мне повезло – точно вам говорю. Риггс меня и тут развлекает, как может: тактические схемы боевых операций с ним на здоровенном экране стационарного коммуникатора в кают-компании разбираем, по большей части – проведенные при участии самого Джозефа, матбазу изучаем. Он под это дело у капитана «Аламо» даже получил разрешение на доступ в арсенал транспортника, понятное дело, без права получения боеприпасов. Ассортимент оказался богатый, некоторые образцы я даже в Академии только на картинках видел. В общем – с пользой время провели.

Впрочем, как сказали когда-то одному очень древнему царю: «Все пройдет». Вот и наш недельный полет скоро закончится. Только что по внутренней связи дежурный офицер объявил: два часа, и начинаем стыковку с орбитальным терминалом. А с него, ботами – вниз, на поверхность. «Аламо» нас на орбите ждать будет. Теоретически транспортник может и на поверхность планеты посадку осуществить, но оно не полезно. И кораблю, и планете. Поэтому такими фокусами развлекаются только на крупных учениях, генералитет порадовать лихостью и высоким уровнем боевой выучки экипажей. Ну, и еще во время боевых действий.

Мы с Риггсом сейчас в арсенале, проводим диагностику моей «брони». Полицейская боевая броня «Армаком» – штука, конечно, отличная: удобная, с кучей полезных функций, разве что кофе варить не умеет. Правда, из-за этого она куда нежнее и требовательнее в обслуживании, чем пехотные армейские модели. Зато гораздо комфортнее. Вот и учусь, под руководством бывалого капрала, свои «доспехи» обихаживать. Наверное, почти так же какие-нибудь шерифы времен Дикого Запада о своих конях заботились.

Подключенный к разъему тестер весело перемигивается зеленью шкал, сама «броня», раскрытая, словно раковина гигантского и явно воинственного моллюска, лежит в специальном ложементе, а мы с Джозефом рядышком стоим, наблюдаем и контролируем. Хотя, чего там контролировать? Если вдруг какая-то «нештатность» – умная электроника сразу же сообщит. Но бывалый капрал непреклонен: какой бы умной ни была аппаратура – первое слово все равно за человеком. И за ним же – полный контроль.

– Ну, похоже, все в порядке, – Джозеф отсоединил тестер от разъема брони. – Пошли, есть у меня одна…

В этот момент по всему кораблю дурными пронзительными голосами взвыли баззеры боевой тревоги.

– Экипажу занять места по боевому расписанию! Ракетная атака!

От несоответствия приятного женского голоса автооповещения и слов, которые были произнесены, меня буквально мороз по шкуре продрал. Честно признаюсь – я растерялся, замер столбом, выпучив глаза и пытаясь сообразить – не сон ли все происходящее.

Зато не растерялся Риггс, который в буквальном смысле за шкирку приподнял меня и впихнул в распахнутую «ракушку» «Армакома». Вокруг меня сомкнулась мягкая мембрана «поддоспешника», а броневые щитки с негромким клацаньем начали вставать на положенные им места. Сам Риггс метнулся к соседнему ложементу, на котором располагался уже его бронекостюм.