Миртаит из Трапезунда - Дени Брант (2021)

Церковная площадь и все прилегающие к ней улицы были заполнены жителями города, которые пришли поздравить своего императора и его невесту. Мне показалось, что людей здесь было несколько сотен, а может быть, даже и целая тысяча. Императорская охрана с видимым усилием сдерживала толпу, норовившую приблизиться вплотную к церкви, и обеспечивала нам, участникам праздничной процессии, возможность свободно войти в священную обитель.

Вместе с другими чиновниками я втиснулся через западные ворота в церковь Богородицы Златоглавой и, миновав экзонартекс и нартекс60, оказался в центральном помещении священного храма.

– Тебе, Филат, придется остаться здесь, – заявил мне Ливадин, когда мы с ним находились в самой западной части центрального нефа61 церкви.

– Почему? – недовольно вопросил я, собираясь пробраться как можно ближе к алтарю, чтобы рассмотреть церемонию венчания императора Василия и принцессы как можно лучше.

– Все присутствующие в церкви должны располагаться в соответствии со своим чином, – сухо пояснил мой учитель.

То был, пожалуй, первый раз, когда я на собственной шкуре испытал всю силу и несправедливость иерархичных традиций, которые действовали не только в Константинополе, но были живы и в Трапезунде. Мне пришлось остаться в одной из наиболее отдаленных частей церкви и наблюдать за дальнейшими событиями лишь издалека.

Раздались первые аккорды несколько монотонной церковной музыки, и хор с высокими мужскими голосами запел какие-то плохо известные мне псалмы. На амвон, деревянное возвышение, что было установлено перед алтарем, торжественно взошел священник в искрящемся золотом одеянии и с очень длинной, будто бы серебряной, бородой.

– Митрополит Григорий, – с почтением прошептал немолодой мужчина рядом со мной, одетый в такой же голубой с золотом кафтан.

Следом за митрополитом на амвон поднялся император Василий, и спустя всего несколько минут в церковь через северные двери вошла ромейская принцесса. Девушка гордо взошла на помост перед алтарем и решительно встала рядом со своим женихом. По сравнению с императором Василием принцесса казалась маленькой и хрупкой девочкой, по росту едва доставая василевсу до плеча.

Церемония венчания началась, и митрополит Григорий приступил к чтению длинных, а местами даже чересчур длинных молитв. Его ровный, хорошо поставленный голос лишь изредка прерывало стройное многоголосье церковного хора.

Обряд венчания показался мне чрезвычайно долгой и однообразной процедурой. Признаюсь честно, что я никогда не питал особой тяги к религиозным службам и литургиям, хотя и считал себя истинным и добрым христианином. Непроизвольно мой взгляд принялся изучать церковь, которая показалась мне небольшой, а в сравнении с монументальной и величественной Святой Софией в Константинополе, так и вовсе крошечной.

Я внимательно рассматривал стены Богородицы Златоглавой, которые были украшены фресками из библейского цикла и изображениями многочисленных святых. В приалтарной части я разглядел мозаику, сделанную из невероятно дорогого и ценного камня греческих императоров бордово-фиолетового оттенка под названием порфира. Еще одной диковиной церкви оказалась мозаичная икона Пресвятой Богородицы, которая вся целиком была составлена из мельчайших кусочков драгоценных камней и металлов и излучала какое-то необыкновенное, кажущееся чудодейственным, сияние.

Откровенно заскучав на середине церковного ритуала, я принялся рассматривать людей, которые находились в церкви. Было очевидно, что подданные императора точно знали места, которые они в соответствии со своим рангом должны были здесь занимать. Так, ближе всего к алтарю находилась группа в красном и красно-золотом облачении, а затем чиновники в зелено-золотых и желтых одеждах, за ними стояли мужчины в бело-золотых и фиолетовых с золотом или серебром костюмах, а вот все люди вокруг меня были чиновниками младшего ранга и носили исключительно голубые, обшитые золотом, кафтаны.