Ева - Артуро Перес-Реверте (2018)

Принял горячую ванну, побрился с особой тщательностью, зачесал волосы наверх и смазал фиксатуаром, проведя слева высокий, безупречно ровный пробор. Царапина на боку еще немного зудела, но не воспалилась. Он заклеил ее пластырем, надел серо-голубую сорочку с мягким воротником, плотные полотняные брюки, английские кеды, затянул коричневый кожаный пояс с кобурой и принялся медленно и аккуратно завязывать галстук в красно-синюю полоску, точно вымерив расстояние от кончика до пряжки ремня.

Взглянул на часы. Пора отправляться.

В приемнике звучала песенка Эдит Пиаф «Мой легионер». Подпевая чуть слышно, Фалько натянул пиджак и стал рассовывать по карманам все необходимое – трубочку с кофе-аспирином, зажигалку, портсигар с двадцатью «плейерз», блокнот, бумажник, чистый платок и документ об официальной передаче судна, который предстояло подписать капитану Киросу.

Ушел он в первом свете дня,

Судьбе моей отдав меня.

Покончив с этим, он взял с бюро недавно вычищенный браунинг. Взвесил его на руке, убедился, что следов ружейного масла не осталось, большим пальцем сдвинул флажок предохранителя и, семь раз передернув кожух, выщелкнул на покрывало кровати семь патронов. Потом вытащил обойму, снарядил ее и со щелчком вогнал в рукоять. Снова оттянул и отпустил затвор, чтобы патрон ушел в ствол, а еще один вставил в обойму на освободившееся место.

Но я не решилась сказать ничего —

Боялась увидеть усмешку его.

Поставил браунинг на предохранитель и спрятал в кобуру. Потом достал из шкафа черный кожаный саквояж – вроде докторского, где лежало восемь тысяч фунтов стерлингов и паспорт на имя капитана Кироса. Снял часы с левого запястья, надел на правое и пристегнул саквояж полицейскими наручниками к кисти. После двойного щелчка проверил в кармане ключик, взял шляпу, убедился, что бритвенное лезвие спрятано за лентой, и напоследок оглядел весь номер.

Фалько, от природы человек педантичный, отправляясь на задание, старался оставлять свое обиталище в безупречном порядке – постель застлана, одежда аккуратно повешена в шкаф, грязное белье собрано в корзину для прачечной, умывальные принадлежности лежат в кожаном итальянском несессере, пистолетный глушитель, деньги и документы спрятаны за бюро, все ненужные бумаги сожжены в ванной комнате. Замысел в том, чтобы по возможности подчистить все следы своего пребывания и помочь человеку, который, если дела пойдут скверно, явится сюда все это забрать.

Фалько нравилось, как безличны номера и в фешенебельных, и в самых дешевых отелях. Их бытие начиналось с его присутствия и кончалось с его уходом. Длилось несколько дней и исчезало бесследно, будто начисто стиралось появлением новых постояльцев.

Но я не решилась сказать ничего —

Боялась увидеть усмешку его.

Тихонько напевая себе под нос, он запер дверь и пошел по коридору. И так вот, безмятежно оставив позади ненужное, отрешившись от всего наносного, унося с собой все, что понадобится для боя с неясным исходом, Лоренсо Фалько спустился со ступеней отеля и двинулся через полутемный город.

Жесткие спокойные глаза, будто созданные для того, чтобы глядеть из-под бронзового шлема или стальной каски, зорко всматривались в ночь.

Пакито Паука он заметил на улице Марин возле мечети. Тот стоял перед витриной ювелирной лавки, делая вид, что рассматривает выставленный там товар.