Ева - Артуро Перес-Реверте (2018)

Фалько, достававший портсигар, застыл:

– Что значит «не очень хорошо»?

– Да я бы даже сказал – воняет.

– Ну-ка давай в подробностях.

И Паук выдал подробности. После истории с Хуаном Трехо он поддерживал отношения с Кассемом – тем самым мавром, который так пригодился им в ту ночь. Отношения эти смазывались деньгами – в достаточном количестве, чтобы хотя бы на время проведения операции обеспечить его преданность. Кассем был парень способный и бойкий, и Паук, надеясь с его помощью прикрыть, так сказать, тыл, поручил ему слежку. И много о чем его спрашивал, помимо этого. И получал кое-какие ответы.

– Ну, к примеру, ты знаешь, что Рексач контактирует с резидентом красной разведки в Танжере?

Фалько кивнул. Врач по фамилии Истурис. Сам же Рексач ему и рассказал. Оба действуют по принципу «ты мне, я – тебе» и хорошо ладят.

– Даже слишком хорошо, – вставил Паук.

Фалько, прикуривая, настороженно глянул на него:

– Что ты имеешь в виду?

– Кассем порассказал мне насчет этого принципа много интересного. И потому, например, вчера, когда мы готовили сделку с Киросом, я сказал себе: «С толстяка глаз нельзя спускать».

Фалько очень медленно выпустил дым.

– Мог бы сказать и мне.

– Да у тебя и так хватало вчера головной боли. Но мне стало любопытно… Помнишь, Рексач говорил, что не хочет спалиться и потому постоит в сторонке. А верней, будет безвыходно сидеть дома в ожидании вестей.

– Помню.

С мефистофельской улыбкой Паук осторожно, чтобы не смазать еще не просохший лак на ногтях, вытащил из коробки печенье и сказал:

– Так вот, мой котик, ничего подобного! А совсем даже наоборот! Он развил необыкновенно бурную деятельность. Вышел на улицу – и мало того, дважды виделся с этим Истурисом.

– Ты уверен?

– Не я, а Кассем. – Паук откусил кусочек печенья и провел языком по губам. – А я этому берберу склонен пока доверять… Плачу ему достаточно.

Фалько наскоро прикинул в уме выплаты и компенсации. Его, впрочем, это не касалось. А вот полученная информация – самым непосредственным образом. Паук не даст водить себя за нос кому бы то ни было – хоть мавру, хоть кентавру. Не таков был Пакито Паук.

– Но Рексач мог увидеться с ним, чтобы потолковать о чем-то другом.

– Мог, конечно. А заодно – о нашем дельце тоже.

– Не очень, честно сказать, вяжется с тем, что было ночью… По моим ощущениям, Истуриса не подпускают близко к этому делу…

Пакито захлопал своими лягушачьими глазами:

– Хочешь сказать, все устроили эта красная потаскуха и американец?

– Да.

Паук задумался на миг.

– Считаешь, что вчера вместе с людьми Кироса была и эта парочка?

– Не знаю. Исключать нельзя.

– Стреляли, по крайней мере, неплохо.

Фалько пожал плечами:

– Мог быть американец.

– Ну да. Или она.

Паук с задумчивым видом поднялся, взял с кровати пистолет и сунул его в кобуру, висевшую на вешалке. Потом тоже подошел к окну и, став рядом с Фалько, приподнялся на цыпочках, чтобы лучше видеть панораму порта.

– Я тут кое-чего проверил, – сказал он. – Навиа вернулся на корабль целым и невредимым. Дело, стало быть, не в нем.

– А что полиция?

– Когда она подоспела, там уже никого не было.

Они молча переглянулись – знакомы были давно, и ход мыслей у них был одинаковый.

– Возможно, Рексач что-то знает, – сказал Фалько. – Или, по крайней мере, подкармливает Истуриса из своих средств и получает от него информацию.

Снова помолчали.

– Думаешь, он замешан? Думаешь, знал, что меня заманивают в ловушку? – Фалько не столько спрашивал, сколько размышлял вслух.

Паук, держа руки в карманах халата, свирепо улыбнулся:

– Я думаю, что надо бы у него самого спросить.