Сфера - Дэйв Эггерс (2014)

— И правильно делаешь, — ответил Кальден у большой синей двери. Махнул рукой над настенной панелью доступа, дверь отворилась. — Заходи.

Они зашагали длинным коридором; кажется, переходили в другой корпус глубоко под землей. Вскоре возникла другая дверь, и замок вновь открылся по отпечаткам пальцев Кальдена. Мэй двигалась за ним, голова шла кругом — ее интриговал его поразительный уровень доступа, она слишком опьянела и не задумывалась, мудро ли это — бродить по лабиринтам с каллиграфическим человеком. Лифт опустился этажа на четыре; они вышли в очередной длинный коридор, затем на очередную лестницу, а по ней опять вниз. Вскоре Мэй надоело носить второй бокал, и она допила.

— Куда его деть? — спросила она. Ни слова не сказав, Кальден забрал у нее бокал и оставил на нижней ступеньке лестницы, по которой они только что спустились.

Да кто он такой? У него есть доступ к любой двери плюс анархистская жилка. Ни одна живая душа в «Сфере» не бросила бы здесь бокал — это равносильно великому злодеянию против природы, — и ни одна живая душа в «Сфере» не отправилась бы в это странствие посреди корпоративного ивента. Глухой голосок у Мэй в мозгу бубнил, что Кальден наверняка смутьян и они двое нарушают некоторые или все правила и протоколы.

— Я так и не поняла, чем ты тут занимаешься, — сказала она.

Они шагали по сумрачному коридору — он шел слегка под уклон и, похоже, вообще не заканчивался.

— Да особо ничем. Хожу на совещания. Слушаю, высказываюсь. Это все ерунда, — ответил Кальден, бодро шагая впереди.

— Знаешь Энни Эллертон?

— Конечно. Обожаю Энни. — Он снова обернулся. — Эй, а у тебя остался тот лимон?

— Нет. Он так и не пожелтел.

— Эх, — сказал Кальден. Он глядел на Мэй, но взгляд на миг остекленел, словно был призван прочь отсюда, в глубины сознания, где требовалось провести краткие, но решающие подсчеты.

— Где мы? — спросила Мэй. — Как будто в тысяче футов под землей.

— Не вполне, — сказал он, вновь фокусируясь. — Но близко к тому. Знаешь «Проект 9»?

«Проект 9», насколько понимала Мэй, — всеобъемлющее название всех секретных исследовательских проектов «Сферы». Что угодно, от космических технологий — по мнению Стентона, «Сфера» могла сконструировать и построить сильно усовершенствованные многоразовые космические корабли — до, по слухам, записи гигантских объемов информации в человеческую ДНК и открытия к ней доступа.

— Мы идем туда? — спросила Мэй.

— Нет, — ответил Кальден и открыл следующую дверь.

Они шагнули в зал размером с баскетбольную площадку; десяток тусклых прожекторов уставились на огромный металлический контейнер, куда поместился бы автобус. Стенки гладкие, отполированные, опутаны хитросплетением мерцающих серебристых труб.

— Похоже на скульптуру Дональда Джадда,[23] — сказала Мэй.

Кальден просиял:

— Как хорошо, что ты это сказала. Он меня очень вдохновлял. Он однажды сказал, мне ужасно нравится: «Есть всё, что есть, и всё на его стороне». Видела его работы вживую?

Дональда Джадда она знала лишь поверхностно — несколько лекций по истории искусств, — но не хотела разочаровать Кальдена.

— Нет, но я его обожаю, — сказала она. — Эту его тяжесть.

И в его лице прочла нечто новое — некое уважение или же интерес, словно в этот миг стала трехмерной и неизменной.

А потом все испортила.

— Это он для компании сделал? — спросила она, кивнув на красный контейнер.

Кальден рассмеялся, снова глянул на нее — интерес не ушел, но явно отступил.

— Да нет. Он давным-давно умер. Это просто вдохновлено его эстетикой. Вообще тут машина. То есть внутри машина. Накопитель данных.

Он опять посмотрел на Мэй, ожидая, что она закончит его мысль.

Ей не удалось.

— Это Стюарт, — наконец сказал Кальден.

Мэй ничего не знала о накопителях данных, но в целом подозревала, что для хранения такой информации не нужно столько пространства.