Сфера - Дэйв Эггерс (2014)

Его лицо исчезло, монитор переключился на цифровой закат. Мэй поболтала с нубами из своей ячейки — кое-кто еще не видел живых обращений Тау и был близок к эйфории. Мэй сфотографировала, квакнула фотографию, дописала несколько слов: «Волнительные дела творятся!»

Она нацелилась на второй бокал вина, примериваясь взять его так, чтоб не прихватить салфетку — толку от нее ноль, так и будет валяться в кармане, — и тут увидела Кальдена. Он сидел на сумрачной лестнице, прямо на ступеньках. Мэй подошла ближе, и, увидев ее, он просветлел лицом.

— Ой, привет, — сказал он.

— «Ой, привет»?

— Извини, — сказал он и придвинулся ее обнять.

Она попятилась.

— Ты где был?

— Где я был?

— Ты пропал на две недели, — сказала Мэй.

— Так долго? Быть не может. Я тут болтался. Один раз отыскал тебя, но ты была занята.

— Ты приходил в ЧК?

— Да, но не хотел тебя беспокоить.

— И не мог оставить сообщение?

— Я не знал твою фамилию, — сказал он, улыбаясь так, будто знал гораздо больше, нежели делал вид. — А ты почему меня не разыскала?

— Я тоже не знала твою фамилию. А никакие Кальдены нигде не записаны.

— Правда? А как ты это писала?

Мэй принялась перечислять все испробованные варианты, но он перебил:

— Слушай, это не важно. Мы оба налажали. А теперь мы здесь.

Мэй отступила на шаг, разглядывая его, надеясь отыскать улику, намек — понять, взаправду ли он: взаправду ли сфероид, взаправду ли человек. Он опять надел обтягивающую рубашку, на сей раз в узкую горизонтальную полосочку, зелено-красно-бурую, и просочился в очень узкие черные штаны, отчего ноги его напоминали перевернутый клин.

— Ты же здесь работаешь, да? — спросила она.

— Само собой. А как, по-твоему, я сюда попал? Здесь неплохая охрана. Тем более сегодня. У нас же светоносная гостья. — Он кивнул на члена конгресса — та рисовала автограф на чьем-то планшете.

— Ты как будто вот-вот сбежишь, — сказала Мэй.

— Я? — переспросил Кальден. — Да нет. Просто мне тут хорошо. Я люблю сидеть в сторонке по таким вот случаям. И мне, наверное, приятно, что можно удрать в любой момент. — Он ткнул пальцем себе за спину, на лестницу.

— Я только рада, что мое начальство меня тут видело, — сказала Мэй. — Это у меня была главная задача. А тебе надо начальнику показаться?

— Начальнику? — На миг у Кальдена сделалось такое лицо, будто Мэй заговорила на знакомом, однако непостижимом языке. — А, ну да, — кивнул он. — Они меня видели. Я об этом позаботился.

— Ты мне говорил, чем тут занимаешься?

— Ой, я не знаю. Я говорил? Ты глянь на этого мужика.

— Какого мужика?

— Да неважно, — сказал Кальден — видимо, он уже забыл, на кого смотрел. — Так ты пиарщица?

— Нет. Я в Чувствах Клиента. Кальден склонил голову набок.

— А. О. Я же это знал, — неубедительно сказал он. — И давно ты там?

Хочешь не хочешь, а рассмеешься. У этого человека не все дома. Разум едва-едва цепляется за тело, о реальности уж не говоря.

— Извини. — И он обратил к ней лицо — невозможно искреннее, ясноглазое. — Я хочу все это про тебя запомнить. Я надеялся тебя тут встретить.

— А ты давно здесь работаешь? — спросила она.

— Я? Э. — Он почесал в затылке. — Ты подумай. Не знаю. Некоторое время уже.

— Месяц? Год? Шесть лет? — спросила она. Он, наверное, какой-то недоумочный гений.

— Шесть лет? — переспросил он. — То есть с самого начала. Я, по-твоему, такой старый? Мог проработать тут шесть лет? Я так не хочу. Это потому что седой?

Ну вот что тут ответишь? Естественно, потому что седой.

— Может, выпьем чего-нибудь? — спросила она.

— Не. А ты давай.

— Боишься из укрытия выйти?

— Да нет, просто общаться ни с кем неохота.

Она вернулась к фуршетному столу, где в ожидании застыли несколько сотен бокалов вина.

— Ты же Мэй, да?