Геном - А. Риддл (2020)

– На что?

– Поужинать у меня дома.

Дезмонд улыбнулся:

– Я же говорил – я не хожу на свидания.

– И это – единственная причина, почему я соглашаюсь с тобой поужинать.

– Если на то пошло, лучше ужинать у меня. Потому что твой дом… это твой дом. Ну, ты поняла.

– Поняла.

Дезмонд оставил ей адрес и отправился домой со смешанным чувством восторга и нервозности.

Дверной звонок зазвонил почти сразу, как Дезмонд вышел из машины во дворе. Разносчик пиццы был юн, вежлив и одет под синекожего персонажа «Аватара», чье имя Дезмонд запамятовал. Он дал парню щедрые чаевые и пожелал всего хорошего.

Когда он раскладывал коробки на кухонном острове, в тяжелую деревянную дверь постучали. Дезмонд различил очертания женской фигуры за блеклым, мозаичным стеклом и вышел встречать гостью.

Эйвери обвела взглядом потолок, левую сторону дома, гостиную, проникаясь широтой пространства.

– Господи, такое ощущение, словно Марта Стюарт[14] реконструировала заброшенную психушку.

Дезмонд громко расхохотался – не вполне вежливо, зато от сердца.

– Она содрала кучу денег.

– Ты, видимо, нанял ее еще до ее отсидки.

– Этот дом – инвестиция.

– Ну да.

Он провел гостью по пассажу в кухню, где на столе ждали коробки с пиццей, графин воды и две бутылки вина.

– У меня есть вода и вино. Пиво тоже есть.

– Я буду пиво.

Дезмонд открыл дверь холодильника.

– Есть «Амстел», «Бад», «Бад Лайт», «Фат Тайр»…

– Я буду пить то же, что и ты.

– Кроме воды я ничего не пью.

– Правда?

– Я… не употребляю алкоголь. Раньше было дело.

– Я тоже.

– Как это?

– Недавно бросила.

– Шутишь?

– Целых четыре секунды назад.

– Значит, остается вода, – улыбнулся Дезмонд.

Он наполнил два бокала, и они уселись за длинным кухонным островом, поедая пиццу прямо из коробки.

– Так кто ты?

Девушка вскинула брови.

– Твой костюм… Я так и не понял.

– А-а… Я – «позорная дорога».

Хозяин дома покачал головой.

– Понятия не имею, о чем ты.

Эйвери скептически изогнула бровь. Через мгновение до нее дошло.

– Ой, ну да, ведь ты не учился в универе.

Дезмонд ощутил укол неуверенности – чуждое чувство, гадостное, словно кто-то обвинил его в том, чего он не совершал.

– Я посмеялась над собой и другими членами женского клуба.

Дезмонд расслабился. Он не мог вообразить Эйвери в роли члена женского клуба.

– Погоди. Ты серьезно? Ты действительно состояла…

– Да, – кивнула она.

– Не может быть!

– Ничего особо кошмарного.

– Ясное дело, но почему?

– Хочешь верь, хочешь нет, из-за моих множественных защитных механизмов мне иногда трудно знакомиться.

– Никогда не поверю.

Эйвери картинно вздохнула.

– Увы, это правда. Мой панцирь нелегко пробить.

– А твоя внешность – еще один охлаждающий фактор.

Эйвери откусила кусок пиццы с говядиной и ананасом.

– Без комментариев. В любом случае положение, в котором ты просто вынуждена знакомиться с другими, хорошо помогает.

– И ты вступила в «Дельта-Дельта-Дельта»?

– Мы называли клуб «Тридельт»[15].

– Ладно, принцесса Тридельт. Тогда что означает надпись на спине? – Он постарался вспомнить. – «Глупые поступки»?

– Ну, это типа ты вся накрасилась, идешь на замес или раут – так называют встречи между женским клубом и мужским землячеством студентов, – заходишь вся из себя классная, потом пару дринков, танцульки, и не успеешь опомниться, как просыпаешься с убитой прической, в чужой футболке с мужского плеча, тихонько крадешься обратно в свою общагу или квартиру, тушь течет, видуха – как у бродяги… «Позорная дорога», короче.

– Мне ни за что бы не догадаться. Слишком закручено…

– И это говорит человек, нарядившийся второстепенным персонажем повести, написанной сто семьдесят лет назад.