Заговор - Николя Бёгле (2019)

Оставался единственный шанс: файл с лекцией.

«Скорая» прибавила скорости, и Сара еле успела схватить ноутбук, который чуть не соскользнул с ее коленей.

Шумно выдохнув, чтобы сбросить стресс, она посмотрела на Кристофера. Она могла сколько угодно показывать уверенность в благополучном исходе, но на самом деле умирала от тревоги.

— Через сколько времени мы приедем в больницу? — спросила она.

— Меньше чем через пятнадцать минут, а там уже все готово для приема и анализов, — ответила женщина-спасатель.

Возможно, виной тому было ее воображение, но Саре показалось, что вид у нее мрачный.

— Вы мне не скажете, что показал первичный осмотр? — обратилась Сара к сотрудникам «скорой».

— Помимо раны на шее отмечены затруднения дыхания вирусного или бактериального характера, но это может быть обычным гриппом или заурядной аллергией. Нужно сделать рентген легких и анализ крови, чтобы определить точнее.

Сара вспомнила угрозу убийцы: если он не примет нужное противоядие в самый короткий срок, ему конец.

Качаясь то влево, то вправо на виражах, выписываемых «скорой», лавировавшей в потоке машин, она заметила пластинку с таблетками, лежащую в прозрачной пластиковой папке.

Если отравление не было блефом, значит, с момента отравления Кристофера прошло больше часа. Пока они приедут в больницу, пока получат результаты анализов, пройдет, наверное, еще час. Тогда, возможно, будет поздно его лечить, тогда как противоядие было под рукой.

Она поразмыслила, взвесила за и против и приняла решение.

— Дайте ему одну таблетку.

Кристофер повернул к ней голову, а оба спасателя нерешительно посмотрели.

— Нам неизвестны ни характер патологии, ни тем более состав этих таблеток, — возразила спасательница.

— Где гарантия, что это не яд, еще более смертоносный, чем тот, что ему ввели ранее? — добавил ее коллега.

Зачем убийце было травить Кристофера таблетками, если он уже сделал это при помощи бациллы? Но в то же время, чего ради убийца потащил бы противоядие для лечения человека, которого в любом случае собирался убрать?

Но одна деталь заставила Сару склониться в пользу неизвестного препарата: на пластинке не хватало двух таблеток. Двух таблеток, которые, очевидно, убийца действительно проглотил сам, чтобы избежать отравления.

— Я беру ответственность на себя. И сделайте внутривенное.

Пока спасательница готовила шприц с физраствором, чтобы растворить в нем таблетку, ее коллега подсунул Саре на подпись бумагу об отказе от последующих претензий к ним.

— О’кей? — спросила Сара Кристофера, слышавшего весь их разговор.

Он моргнул в знак согласия.

— Действуйте.

Сара положила руку на грудь Кристофера, когда ему делали укол. Электрокардиограмма зафиксировала учащение сердечного ритма в течение нескольких секунд под воздействием стресса, но затем работа сердца вошла в норму.

Целых две минуты они молчали в напряженном ожидании, сосредоточившись на регулярном пиканье приборов, контролирующих работу жизненно важных органов, и на завываниях сирены.

Ничего особенного не происходило.

Сара хотела посмотреть в глаза Кристоферу, и у нее вызвала раздражение кислородная маска.

— Мой муж действительно нуждается в этом? — осведомилась она.

— Это нужно как для него, так и для нас. Он может быть заразным, — ответила спасательница.

Это безличное «он» пронзило сердце Сары. Оно превращало Кристофера из человека в пациента. В существо, которое уже не совсем принадлежит к миру живых. В медицинский случай, лишенный личности, прошлого, жизни.

Вой сирены стал для нее невыносимым. От запаха эфира закружилась голова, а озабоченный вид работников «скорой» вызвал ощущение, будто они везут Кристофера на кладбище.