Заговор - Николя Бёгле (2019)

— Что ты об этом знаешь? — холодно бросила она.

Кристофер замер, разинув рот.

— Что ты вообще знаешь о моей жизни? Только то, что я сама решила тебе показать…

— Сара… не играй с этим.

Она горько усмехнулась.

— Не считай себя умнее других.

Кристофер нахмурился. Она никогда не разговаривала с ним в подобном тоне. Даже в самые напряженные моменты.

— Не пытайся заставить меня поверить, что ты похитила этого ребенка и что ты его… убила?

Сара не ответила.

— Сара! — сорвался Кристофер. — Остановись!

— Я тебе в последний раз повторяю, Кристофер. Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о том, что я делала. Но я не всегда была той, кого ты знал. И у меня есть принцип: не отрицать никаких моих действий, особенно в случаях, когда цель оправдывала средства.

Кристоферу пришлось сделать над собой усилие, чтобы выдавить:

— Врешь.

— Другим — возможно, тебе — никогда.

— Посмотри мне в глаза. Ты это говоришь, чтобы я бросил тебя, чтобы возненавидел. Но это не сработает, Сара! Я хочу жить с тобой и знаю, что ты хочешь того же. Оставь нам шанс быть счастливыми. Мы придумаем способ, как это устроить.

— Ты ошибаешься на мой счет.

— Я знаю, что ты лжешь.

Сару трясло. В урагане мыслей мелькнула одна: а выдержит ли ее сердце. Она встала и взялась за ручку двери, чтобы покинуть комнату для свиданий.

— Сара! Отвечай! — закричал Кристофер. — Посмотри мне в глаза и посмей сказать, что ты убила этого ребенка!

Сара резко развернулась, лицо ее было искажено ненавистью и отвращением.

— Да.

Сраженный ее ответом, Кристофер больше не пошевелился.

Она выскочила в коридор, даже не закрыв за собой день. Надзиратель схватил ее за руку, когда она бросилась к своей камере. Она позволила себя удержать.

Едва за ней закрылась дверь, она упала на колени, сотрясаемая конвульсиями, прижимая руки к лицу, пока наконец ее тело не задрожало от рыданий и она не рухнула на пол, скорчившаяся, разбитая.

Глава 62

Собравшиеся в общей комнате заключенные женского отделения тюрьмы отложили свои игры и прекратили разговоры, когда по телевизору объявили, что через десять минут в прямом эфире будет сделано третье разоблачение.

Пробежал шепоток, и половина арестанток повернулась, чтобы взглянуть на ту, что сидела в тени, в глубине комнаты.

Сидя в углу на полу, куда не доходил свет, Сара пустыми глазами смотрела на суету вокруг. Вдруг она обратила внимание, что заключенные, обычно равнодушные к новостям, внимательно читают газету, а другие шутливо чокаются пластиковыми стаканчиками, словно что-то празднуя. Почти все стаканчики были расписаны, а издалека казалось, что разрисованы руки.

— Думаю, ты уже знаешь, что в этой газете, но все равно… чокнись с нами.

Одна из заключенных, блондинка с кудрявыми волосами, чье имя Сара никак не могла запомнить, подошла к ней, протягивая пластиковый стакан и мятую газету.

Не выходя из тени, Сара взяла стаканчик, покрутила его в руке и сразу узнала неуклюжий рисунок на нем: логотип марки Старбакс. И поняла. Она взяла газету, развернула ее… На первой странице ее внимание привлек заголовок «Богиня-мать все еще среди нас: неизданный отрывок из разоблачения Катрины Хагебак».

Сара пробежала первые строки и узнала окончание лекции Катрины Хагебак, которое читала еще в Ливане, в Библосе. В самолете, везшем их в Лейпциг, у Кристофера не было времени, чтобы его закончить, и, возможно, теперь он решил серьезно его изучить, прежде чем распространить через прессу.

— Не знаю, убила ты или нет этого папу, ну, или женщину-папу… короче, это дело твое, — начала заключенная-блондинка. — Но то, что сейчас происходит, и то, что можно читать штуки, вроде этой, — это только благодаря тебе…

Сара не знала, что ответить. Эта фраза трогала ее настолько же, насколько и уничтожала.