Безмолвие - Джон Харт (2020)

Но сон был крепок, а корабль неумолим. Он бороздил волны, взлетал на высокие гребни, замирал на мгновение и падал, как здание, обрушившееся со склона горы. Кри чувствовала, как хрустят тела, как кожа и кандалы скользят в вонючей слизи. Люди кричали, и она познала их смертельную жажду, растерянность и страх утонуть с железным обручем на шее. Корабль снова вздымался и падал, и в жестокой качке Кри потерялась сама. Она была королевой, испуганной рабыней; она полностью стала Айной.

Глава 29

«Айна»

1853

Смерть пришла в воскресенье, но не та смерть, которую ожидали люди. Умереть должна была жена хозяина – Айна слышала разговор, что у нее такая страшная горячка, какой раньше не видывали. Еще бы, весь мир горел. Выжженные пастбища. Мертвый скот. Айна знала лишь нескольких рабов, но все они беспокоились о больных детях и погибшем урожае и о том, что предвещает кровавая луна. Говорили и о беспорядках в городе, о драках и взаимных обвинениях, о белом человеке, валявшемся в грязи на главной улице с дыркой от пули. Все это сделала жара, и с каждым днем становилось только хуже. Утром вставало красное солнце, его сменяла красная луна. Даже река будто наполнилась кровью. Об этом думала Айна, пока жену хозяина несли к берегу, а потом пытались смыть убивающую ее горячку.

Не поможет, думала она; такую горячку с такой слабой белой женщины не смоешь. Айна видела, как они выходили из дома, и оказалась у реки прежде них – черной, как ночь, тенью скользнула по берегу и разделась за березой толщиной с нее саму. Ей хотелось знать, умирают ли белые люди так же, как рабы, и, судя по тому, что Айна увидела, так оно и было.

– Намочите ей волосы! Держите голову! Опустите поглубже!

Командовал Джон Мерримон; она знала это, хотя никогда не видела его вблизи. Дни Айна проводила прикованной к стене или запертой в комнате. Она была слишком необузданной, слишком агрессивной и непредсказуемой, слишком «африканской», чтобы ей доверять. С того дня, как ее купили на пристани в Чарлстоне, прошло три недели, но она так и не покорилась – ни разу. Если к ней приближались, скалила зубы, дралась и сыпала проклятиями, и остальные рабыни отводили глаза, видя, как в ней просыпается дикая сила. Они боялись ее. Боялись, сами в этом не признаваясь. Женщины говорили, что во тьме глаза у нее горят желтым пламенем. Мужчины ворчали, что она показывает клыки и рычит, как зверь. Конечно, они приходили к ней по одной и той же причине – рыжий надсмотрщик, мальчишка-лакей и раб с натруженными руками, еще грязный после работы в полях. Приходили потому, что она была молода и хорошо сложена, и никогда не поминала о том, что происходит, когда они закрывают за собой дверь на кожаных петлях. Здесь она была слабой, поэтому пока не убила их. Но она знала их имена, вот в чем дело. Знала имена, знала, что они едят и где спят.