Безмолвие - Джон Харт (2020)

Кри бросилась на диван. Она устала и запуталась, а тут еще мать открылась с неожиданной стороны.

– Она пойдет в полицию?

– К чужакам? Нет.

– А как же выстрелы?

– В этом здании стреляют не в первый раз и не в последний.

– Она хочет, чтобы мне приснилась Айна.

– Ты не станешь этого делать.

– Рано или поздно мне придется уснуть.

– Значит, мы уедем раньше, чем это случится. Далеко. В другую страну, если будет нужно.

– На какие деньги?

Неожиданно лицо Луаны смягчилось. Она опустилась на колени, взяла Кри за руку.

– Не соблазняйся снами Вердины, не поддавайся на уговоры о своем праве рождения. Хаш Арбор – это опухоль. Пустошь питается жизнями. – Мать стиснула ладони Кри. – Просто поверь мне, пожалуйста. Эта женщина тебе не друг.

– Она была подругой бабушки?

– Твоя бабушка никогда не любила Вердину. Она прогнала ее, наказала за ложь и жадность, за ее черное сердце. Тебе лучше запомнить это. Вердина Фримантл – это зло. Ты слышишь меня? Проклятое чистое зло. Она пойдет на все, лишь бы заполучить желаемое. Наговорит чего угодно, любую ложь.

Кри достала из кармана измятый рисунок и разгладила на ноге.

– Ты знаешь это место? – Она протянула рисунок матери, наблюдая за ее лицом.

– Нет, не знаю.

– Бабушка показывала мне его в детстве. И тебе должна была показать.

– Она не показала.

– И кто теперь лжет?

– Только для того, чтобы защитить тебя, – сказала Луана.

– Твоя ложь. Ее ложь. Какая разница?

– Я не такая, как Вердина. Не думай, что я такая.

– Я хочу узнать про это место.

– Это место? Это? – Короткими злыми движениями Луана изорвала рисунок и бросила клочки. – Хаш Арбор – это опухоль. Больше повторять не буду. – Собрав рассыпавшиеся покупки, она выпрямилась. – Я собираюсь поставить в этом деле точку. Потом поговорим с тобой об отъезде из города. Автобусные билеты недороги. Деньги мы найдем.

– Это мое детство…

– Ты уже ела? Я приготовлю обед.

– Я не могу от него уйти.

– Сэндвичи сгодятся?

– Я говорю, что остаюсь.

Уже возле двери на кухню Луана обернулась.

– Тогда сны, милая, сожрут тебя живьем. – Она была готова заплакать.

– Ты не можешь этого знать.

– Я это видела, – сказала Луана. – Я это пережила.

Мать ушла, а Кри сидела и слушала звуки, доносившиеся с кухни. Открылся шкафчик. Она знала – тот, что под мойкой, где мать хранит водку. Кри представила себе дрожащие руки, долгий жадный глоток. Может, мать и приготовит обед. А может, выпьет бутылку и забудет. В любом случае не будет никакого автобуса, никаких ответов, никакой жизни с чистого листа. Зная, что причинит матери боль, Кри собрала клочки бумаги с пола, открыла дверь и тихо выскользнула в коридор.

* * *

Пять часов спустя она снова была в округе Рейвен, на оживленной улице в центре города. Коснувшись лица, Кри подумала, насколько все призрачно: город, ее плоть, все, что не сон. Она нашла здание, где работал адвокат, и в его окнах увидела отражение девушки с ввалившимися глазами, в заношенной одежде.

Постеснявшись зайти внутрь, Кри посмотрела домашний адрес адвоката на обороте карточки. Пришлось обратиться к целой дюжине прохожих, прежде чем один согласился ей помочь. Когда она назвала улицу, мужчина указал путь вниз с холма и налево, и Кри нашла адрес над узким крыльцом, возле булочной, заполненной упитанными людьми в приличной одежде. Повозившись с дверью, попала на полутемную лестничную площадку. На пути вверх ступеньки делали два поворота. На верхней площадке, у двери в его квартиру, Кри в последний раз спросила себя, правильно ли поступает. Она не знала его. Он не знал ее. Но рисунок принадлежал ему. Возможно, он расскажет больше. Возможно, они хотят одного и того же.