Ультима - Лиза Хилтон (2018)

– Ах вот оно что. Значит, это вы та самая Маккензи. Как поживаете? Меня зовут Элизабет. Я прочитала вашу статейку. Довольно… впечатляюще.

– Ты хоть знаешь, что он сделал с этими девочками? – прошипела она. – С теми, которых рисовал? Он заразил их сифилисом! А им было-то по тринадцать-четырнадцать лет! Ты об этом знала? Сифилисом!

Австралийская пара потихоньку отошла подальше.

– Интересный вопрос, правда? Неужели мы начнем оценивать не произведения художника, а его жизнь? Утрилло, к примеру, – законченный алкоголик! Кажется, у него были проблемы из-за того, что он демонстрировал свое хозяйство школьницам? И все же его работы…

Я занудно читала лекцию, причем достаточно долго, чтобы зал успел наполниться болтающими посетителями, заняв Пратт якобы цивилизованной дискуссией. Я не видела ее глаз за темными стеклами вечных очков, но поскольку я не собиралась сдаваться, она захлопала широкими рукавами кимоно от «Этро», словно встревоженный пингвин.

– Элизабет! – окликнула меня Анджелика, с телефоном на изготовку. – Дорогая, пару снимков?

Я помахала ей рукой и картинно закатила глаза высоко над стриженой головой Маккензи, так что та и не заметила.

– Рада наконец-то познакомиться, Маккензи! Удачи на аукционе!

Зал был уже переполнен людьми, и остаток вечера я Маккензи не видела. Руперт подошел ко мне, когда я уже забирала пальто из гардероба.

– Все хорошо, Элизабет? Я видел, как вы разговаривали с Маккензи.

– Все в порядке.

– Тут такая неловкая ситуация вышла… Видите вон того парня? Это Вилли Новак. – Руперт показал на худого пожилого мужчину в обтягивающих фиолетовых джинсах, с аккуратно уложенными надо лбом седыми волосами. – На следующей неделе он устраивает для нас вечеринку в честь начала аукциона в своем поместье в Сассексе. И, судя по всему, он пригласил и эту Пратт.

– Не вижу проблемы, Руперт. Я с ней справлюсь.

Когда я вышла на Принс-стрит, было еще рано, и, хотя стояла совершенно типичная для Лондона июньская погода – было пасмурно и сыро, – я решила прогуляться до отеля пешком. Шла я на каблуках не быстро, и в районе Сент-Джеймс-стрит меня бегом догнал Чарльз Иглз.

– Элизабет? Ты куда идешь?

– Да так, гуляю.

– Не хочешь перекусить? «Чакс» на Довер-стрит?

Я обернулась и посмотрела на него. Он был до смешного красив. И это было бы так просто. Наверное, не слишком профессионально, но можно оставить все это между нами. В моем номере такая огромная пустая постель… Было бы здорово побыть здесь и сейчас хотя бы несколько минут, наброситься на его ухоженное тело… Я замерла в нерешительности, а потом сказала:

– Нет, спасибо. Завтра в школу и все такое.

– Ну ладно, – по-мальчишески пожал он плечами. – Я тогда в «Аннабель». В другой раз?

– Может быть. Спокойной ночи, Чарльз!

Легкой походкой он перешел через дорогу, явно не обидевшись на меня. А у меня голова была занята совершенно другим. Нет, я не думала о да Сильве, который сказал, что ему жаль, что он не может быть со мной сегодня. Нет, сейчас я думала о том, как разобраться с Маккензи Пратт.