Создатель - Денис Калдаев (2021)

– Ну что? – спросила Джулия.

Она смотрела на него потеплевшим взглядом и улыбалась. Давно он не видел ее столь оживленной, неестественно возбужденной.

«Впрочем, – одернул он себя, – не в этом ли смысл? Если это поможет Джулии понять, что я на ее стороне, почему бы не уступить?»

– Я согласен, – сказал Декарт. Он был в странном смятении. – И закончим на этом раз и навсегда.

– Обещаю, – заверила она.

IV

Джулия помогла ему оформить все документы. С одной стороны, он испытывал отвращение к Слиянию, но с другой – его грела простая мысль, что после уступки жене все изменится. И она выкинет из головы эту дурацкую идею.

– Всего сотая доля секунды? – снова переспросил он.

– Да, – кивнула медсестра.

Нервничая, он лег в капсулу и закрыл глаза.

Еще до подключения Декарт ощущал внутренний протест, а после – сдернув с висков присоски, швырнул их на пол.

Сначала было завораживающее, непривычное ощущение полета в густое, плотное облако – Декарт успел почувствовать это и за десять миллисекунд, потом он услышал сонм голосов, гулкий, пугающий хор, за ним последовал ужас, безумие взгляда стрекозы – мгновение, позволившее увидеть сквозь фасеточные глаза тысячи фрагментов, картинок, разрозненных пазлов. В одном из них он неожиданно увидел старика, возносящего руки к небу. И тут-то наступил момент отключения, будто авария или резкое торможение – тяжелая перегрузка.

Декарт поднялся не сразу. Его тошнило. Ощущения были омерзительные. Он коротко застонал, открыл глаза и почувствовал, что весь мокрый от пота. Вдоль висков тянулись влажные дорожки слез, руки – сжаты в кулаки. Дыхание сбито, как будто тело ударилось о землю.

– Я видел Маркуса, – произнес Декарт.

Его мозг лихорадило в тщетных попытках объяснить увиденное и привязать это к картине мира.

– Пророка? – кисло улыбнулась медсестра. – Его же не существует.

– Демоверсия закончилась?

– Да.

– Можно чай? Или воду, – попросил он, облизнув запекшиеся губы. – Мне нехорошо.

Медсестра подала ему чашку и бросила в нее заварочную монету.

– Где моя жена? – спросил Декарт и покосился на треугольную дверь. – Она ушла?

– Спуститесь в холл.

Джулия стояла у окна и, сгорбившись, будто прилипнув к подоконнику, что-то высматривала. Вдали блестел океан. Он утих и стал гладкий, мертвенно ровный, как стекло.

Он был уверен, что Джулия, внешне равнодушная, пытается скрыть восторг. Ему это совсем не нравилось.

Не этой реакции он ожидал.

– Какое отвратительное чувство! – сказал он.

Она промолчала.

Декарт дрожал, по его лицу катились бусинки пота. Глаза были красными, воспаленными и мокрыми от слез. Он весь источал беспокойство, сильное, безотчетное волнение.

– Что ты об этом думаешь? – спросил он выжидающе. – Теперь ты довольна?

Они остановились в узком переулке.

– Маркус бы гордился тобой, – ответила она.

– Меня будто прочитали! – сказал он брезгливо. – Как книгу.

Она резко вскинула ладонь и жестом остановила его:

– Не впадай в мелодраму, Декарт.

Он застыл, краска негодования медленно сползала с его щек.

– Слияние, – сказала Джулия, – помещает тебя в бриллиант восприятия – тысячи граней сверкают перед тобой, переливаясь светом и красками.

– Идем домой, – ответил он хмуро.

С минуту они шли в молчании, наконец, будто бы в утешение, она предложила:

– Я приготовлю ужин, – и улыбнулась уголками губ. – Может, ты чего-нибудь хочешь?

– Мне нужно к океану, – отрезал он.

– Хорошо, буду ждать тебя дома.

Недалеко от набережной он увидел мужчину, замершего в нелепой позе.