Создатель - Денис Калдаев (2021)

Он сделал еще пару шагов. Мужчины продолжали спорить. Бармен рылся в холодильнике. Молодая пара о чем-то шепталась.

– Проклятые слэпы! – заорал Декарт, рванул на себя дверь и выбежал наружу.

V

Он вернулся в соту и в спешке заблокировал замки. Атмосфера ирреальности, которая сгущалась вокруг него, стала понемногу отступать.

Дверь в спальню была распахнута настежь. На полу лежал синий халат, на нем – открытая на середине книга Брахура.

Декарт поднял ее, прочитал кощунственное: «…я насчитал 23 композитора, чьи сочинения легли в основу этой непонятной музыки…», хмыкнул и положил книжку обратно.

Он долго смотрел на спящую жену, но не мог себя успокоить. Тихонько посапывая, она свернулась калачиком, как обычно, приобняв колени. Он же никак не мог избавиться от ноющего чувства тревоги. Нужно было найти выход, обезопасив их обоих. Но как это сделать?

Он лег рядом и, печально глядя на Джулию, стал погружаться в глубокий колодец воспоминаний.

Они познакомились почти тридцать лет назад. Он хорошо помнил, как она смутила его на пляже, во время ритуала поклонения океану.

Как она появилась перед ним: короткая стрижка, улыбка, в руках – сложенный зонтик и молитвенный коврик.

Ее движения были точные и уверенные, в глазах горел огонек задора. Она подошла к нему, постелила рядом коврик:

– Вы ходите на пляж каждое воскресенье?

– Да, – односложно ответил он.

– Я всегда хожу сюда, к скалам.

Декарт удивился, что не знает ее – на Острове почти все были знакомы. Она была изумительна: глаза цвета спелого ореха, крохотные веснушки. Ее волосы стягивала тонкая лента с узором, который напомнил ему карту Острова. А после, когда она обняла его в темноте холодного вечера, его одурманили запах ее волос и теплые пальцы, коснувшиеся его спины.

Джулия стала живой силой, вторгшейся в его жизнь и навсегда изменившей ее. Она поражала его любознательностью – он едва успевал отвечать на ее вопросы. Более того, она верила в Маркуса даже более страстно, чем он. Она рассказывала ему, что, будучи ребенком, уже признавала высшую силу, создавшую этот великолепный мир.

Он заботился о ней, она заботилась о нем. Уходя утром в клинику, он поправлял ее одеяло, целовал на прощание в плечо, в шею и в висок, спросонья она улыбалась ему и желала хорошего дня…

А вечером им нравилось сидеть на берегу – чистом, безупречно чистом пляже – и, любуясь закатом, слушать океан.

Если бы только он мог спасти их любовь, он бы пожертвовал чем угодно. Если бы только он мог уберечь ее от Слияния, от слэпов, от депрессии и боли. Он любил ее больше жизни, и все происходило благодаря ей и ради нее.

Ради их сына.

Однажды он услышал из детской крик.

– Ш-ш-ш. Я здесь, Арти. Все хорошо.

– Мне приснился дурной сон, пап.

– Хочешь, я посижу с тобой?

Он опустился на край кровати.

– Знаешь, что мне снилось?

– Что, сынок?

– Будто я попал внутрь станка громыхающей машины, а там темно и страшно.

– Еще бы.

Мальчик всхлипнул.

– Она схватила меня за горло стальными клешнями и съела. И меня не стало, папа.

– Ты живее всех живых, сынок.

Арти начал тереть глаза.

– Почему у меня болит шея, папа?

– Всего лишь простуда, Арти, со всеми случается.

Мальчик помолчал, а потом спросил:

– Я умру, па?

– Даже не думай об этом, – строго сказал Декарт и поцеловал сына в лоб. – Ты переживешь нас с мамой.

– Правда?

– Да. Я дам тебе таблеточку, и боль уйдет. А вечером мы пойдем на скалы.

– Ура! – обрадовался мальчик. – А можно будет сходить к статуе Маркуса?

– Конечно.

Арти улыбнулся и обнял отца.

– Я люблю тебя, папа.

– Я знаю. Я тоже тебя люблю.

Еще одно неясное, размытое воспоминание о сыне.