Террор - Дэн Симмонс (2015)

Ветер гнал по широкому ледяному полю поземку, временами скрывавшую от взора крохотную тушку в луже свертывающейся, замерзающей крови на голубом льду. Никакого движения среди окрестных торосных гряд и ледяных башен не наблюдалось. Мужчины справа от сэра Джона хранили полное спокойствие, один жевал табак, остальные сидели, положив руки в рукавицах на стволы своих мушкетов. Сэр Джон знал, что они сбросят рукавицы в мгновение ока, стоит только их левиафану появиться на льду.

Сэр Джон улыбнулся, осознав, что запоминает эту сцену, этот момент как интересный эпизод, который впоследствии расскажет Джейн, дочери Элеоноре и любимой племяннице Софии. В последние дни он часто поступал таким образом: рассматривал тяготы зимовки во льдах как ряд занимательных эпизодов и даже облекал оные в слова – не в избыточное количество слов, а ровно в такое, какое необходимо, чтобы завладеть восторженным вниманием слушателей, – для будущего использования в кругу своих милых дам и во время обедов в гостях. Этот день – дурацкая маскировочная палатка с амбразурой, набившиеся в нее мужчины, хорошее настроение, запах ружейного масла, шерсти и табака, даже низкие серые облака, снежная поземка и легкое напряжение в ожидании добычи – сослужит ему добрую службу в грядущие годы.

Внезапно сэр Джон перевел взгляд влево и посмотрел через плечо лейтенанта Левеконта на погребальную воронку, находившуюся менее чем в двадцати футах от южного конца палатки. Прорубь давно замерзла, и сама воронка почти доверху наполнилась снегом со дня похорон, но от одного вида небольшого углубления во льду ныне сентиментальное сердце сэра Джона болезненно сжалось при воспоминании о молодом Горе. Но это была прекрасная заупокойная служба. И он – капитан сэр Джон Франклин – провел ее с достоинством и честью, подобающими военному человеку.

Сэр Джон заметил два черных предмета, лежащие рядом на самом дне неглубокой ямы, – темные камешки, вероятно пуговицы или монеты, оставленные здесь в память о лейтенанте Горе одним из матросов, проходившим мимо места погребения ровно неделю назад? – и в тусклом зыбком свете снежных вихрей крохотные черные кружочки, почти невидимые, если не знаешь точно, где искать, казалось, пристально смотрели на сэра Джона с печальным укором. Он задался вопросом, не остались ли там, в силу неких причудливых погодных условий, два крохотных отверстия в ледяной толще, которые не замерзли во время холодов и снегопадов и теперь являют взору два крохотных кружочка черной воды на фоне серого льда.

Черные точки мигнули.

– Э-э-э… сержант… – начал сэр Джон.

Все дно погребальной ямы вдруг резко вздыбилось. Что-то огромное, бело-серое, могучее стремительно выпрыгнуло из воронки, бросилось к маскировочной палатке, вихрем пронеслось мимо и скрылось за пределами поля зрения, ограниченного амбразурой.

Морские пехотинцы, явно ничего толком не разглядевшие и не понявшие, не успели отреагировать.

Мощный удар обрушился на южную сторону палатки в трех футах от Левеконта и сэра Джона, сокрушая железный каркас и разрывая парусину.

Морские пехотинцы и сэр Джон повскакали на ноги; толстая парусина над ними, позади них и сбоку от них с треском рвалась, раздираемая черными когтями длиной с охотничьи ножи. Все заорали хором. В нос ударил тошнотворный смрад падали.

Сержант Брайант вскинул мушкет – существо находилось внутри, с ними, среди них, смыкая вокруг них кольцо лап, – но, прежде чем он успел выстрелить, на них накатила зловонная волна дыхания жуткого хищника. Голова сержанта отскочила от плеч, вылетела в амбразуру и покатилась по льду.

Левеконт завопил, кто-то выстрелил из мушкета, попав лишь в морского пехотинца рядом, а в следующий миг парусиновый потолок с треском разошелся в стороны и что-то громадное нависло над ними, заслоняя небо; и в тот момент, когда сэр Джон повернулся, чтобы броситься прочь из разодранной палатки, страшная боль пронзила ему ноги под самыми коленями.