Я глубоко дышал, стараясь успокоиться. Мне надо было подумать. Чувствовалось, что воздух нагревается. Я распахнул дверь и, подгоняемый пламенем, рванул направо. В дальнем конце сквозь туман в глазах разглядел надпись: «Коммуникации». Если не ошибся.

Нащупав дверную ручку, я нырнул внутрь. Здесь наконец-то меня встретил прохладный свежий воздух. Ни звука, кроме моего рваного дыхания. Я достал из кармана мобильник, открыл крышку. Зеленый экран осветил темноту.

Я попал в узкий служебный коридор за рядом кабинетов. Кажется, он тянулся вдоль всего здания. Я не стал медлить. Дышалось здесь легче, но дымом уже пахло. Даже в закрытом коридоре становилось жарче. Чем бы ни плеснули поджигатели, пожар охватывал все здание.

Я миновал длинный ряд электрощитов. Я нырял под трубами и проводкой. В дальнем конце меня встретила еще одна дверь. За ней шумел огонь – как далекий прибой, с треском и щелчками радиопомех.

Я тронул стальную створку и отдернул руку. Здесь выхода не было. Огонь распространялся быстро – куда быстрее, чем я ожидал.

Озираясь в поисках решения, выхода, я заметил на стене лесенку-трап. Направив подсветку мобильного вверх, увидел, что ступеньки теряются в темноте. Узкая труба на крышу.

Особого выбора не оставалось, так что я полез.

Лесенка оканчивалась площадкой, от которой еще несколько ступеней вели к стальному люку в потолке. Я нажал на него плечом, но безрезультатно.

Я надавил еще, изо всех сил. По лицу катился пот. Люк не дрогнул.

Я, тяжело дыша, сполз на площадку. Поднимавшийся снизу дым душил меня. Я поднял мобильник над головой – и только тогда увидел засов. Обыкновенный стальной засов. Проклиная себя за глупость, я потянул его, и люк со звоном открылся, подался вверх и откинулся, и я очутился под темным небом, где дышалось так легко и сладко, что даже не верилось.

Сделав несколько шагов по крыше, я упал на колени. Каждый вдох и выдох отзывался в обожженных бронхах. Я точно ощущал форму своих легких.

Когда я встал, мир немного качнулся, но я добрался до края кровли и заглянул вниз. И наконец осознал ситуацию. Я стоял на крыше горящего здания. До земли было футов двадцать пять. Далековато для прыжка, разве что не останется другого выхода.

Подо мной опять что-то взорвалось, заклокотало, как в драконьей глотке. Я прикинул, сколько внизу оборудования. Кто знает, что там горело? Электронные микроскопы, по крайней мере, были в безопасности, в главном здании. И лягушки Забивалы, и десятки кабинетов. Потерю склада Хансен как-нибудь переживет.

Я обернулся. Дым валил из открытого люка, из которого я только что выбрался. Пожар разрастался.

Третий взрыв сотряс крышу, как удар бейсбольной битой по ногам, и на этот раз я упал. Зазвенело бьющееся стекло, дым теперь повалил и сбоку, из окон. Становилось жарче. Поднявшись, я прошел в дальний конец по липнущей к подошвам смоле. Посредине крыша медленно проседала, пришлось отвернуть к краю.

Вдали завыла сирена.

Крыша прогибалась. Слишком быстро все происходило. У меня на глазах середина кровли словно соскользнула сама в себя: отверстие, сперва всего в несколько футов, быстро расширялось, в черной дыре светился огонь, клубился темный дым – и я понял, что пожарных могу и не дождаться.

Я кинулся к внешнему краю, подальше от провала посередине. А потом вспомнил про сараюшки, которые заметил, когда на территории подстригали газоны, – постройки прилегали к задней стене склада.

Добравшись туда, я свесился через край.

Вот они.

Подо мной был серебристый прямоугольник. Покатая крыша. Все равно высота больше второго этажа, но выжить реально.

Я присмотрелся к крыше. И внес поправку.

Возможно, а не реально.

За краем прямоугольника виднелись бетонные бортики, деревянные ящики, мусорные бачки.

Развернувшись, я поискал взглядом что-нибудь подходящее на крыше.