Мерцающие - Тед Косматка (2017)

Я прошел по длинному коридору между конторскими дверями и толкнул дверь в хранилище. Я зажег свет.

Ничего. Просторная пустота. На всякий случай я прошел вдоль ряда ячеек, остановился на дальнем конце.

Ничего не понимаю. Где он, черт возьми?

На рабочем столе у дальней стены лежал блокнот с ручкой. Я вырвал лист и написал:

«Сатвик, позвони мне».

Оставлю записку в машине, решил я. Если не отзовется до утра, позвоню Джереми, в полицию, жене. Всем позвоню. А еще лучше, просто поставлю свою машину у ворот, стану ждать и наблюдать. Прослежу, кто подойдет к машине Сатвика. Я вернул блокнот на место и пошел к выходу.

Проходя через склад, я был так занят мыслями – о записке и о машине, – что не сразу заметил свет. Отблеск на краю зрения.

Я повернул голову.

В одном из кабинетов у входа. Свет лился из полуоткрытой двери.

Только что его не было, точно.

Я остановился.

Записка, выпав из руки, порхнула на пол.

– Сатвик, – позвал я.

Ответа не последовало.

Кто-то включил свет. Я был не один.

– Сатвик, это ты? – повторил я громче. И сделал шаг к открытой двери – всего один шаг.

Остановило меня молчание. Полная, абсолютная тишина.

Я застыл на месте. Я говорил достаточно громко, меня должны были услышать, но не откликались. И не отзовутся. Я вдруг, не знаю как, понял, что, кто бы ни был за дверью, это не Сатвик.

Я медленно отступил назад.

А потом мир взорвался.

* * *

Толчок я ощутил костями.

Ударная волна прошла сквозь меня, сбив с ног.

Меня швырнуло на пол, и снова стало тихо. Совсем. Даже в ушах не звенело, а под щекой я чувствовал холодный кафель…

Ванная в номере. Утренний свет льется в комнату, холодная твердая плитка под щекой, как во сне. Я хотел приподняться, чтобы вырвало в фаянсовый горшок, но не сумел. Пол был таким приятным, прохладным, а воздух таким горячим – и начался звон. В ушах зазвенело так, что мысли путались.

Я открыл глаза. Тусклый свет. Куски разбитой стены. Оранжевое зарево на заднем плане. Собраться с мыслями не удавалось. Я лежал на складе – не в ванной. Я закашлялся, выворачивая легкие от прострелившей грудь боли. Поначалу решил, что сломал ребра. Бывает такой момент после жесткого падения, когда тело еще решает, жить ему или не жить. Первые несколько глотков воздуха. Сердце либо бьется, либо не бьется. Кости двигаются гладко или скребут друг о друга.

Меня такой момент застал лежащим на полу среди разгорающегося пожара.

В глазах расплывалось – зарево, похожее на ауру, мутило зрение.

Поморщившись, я прикрыл веки. А когда открыл снова, все расплывалось по-прежнему.

Я попробовал перевернуться, и тело послушалось – боль не усилилась и не отступила, и тогда я уперся руками в пол, чтобы приподняться, попробовать хоть что-то понять, – а свет рос и ширился. Яркое рыжее пламя. А над ним и из него клубами поднимался черный дым.

Я снова закашлялся, когда дым накатил на меня. В голове была одна мысль: пожар. Господи, шевелись же! Но тело не слушалось.

Дым стал гуще. Огонь зашипел, раздался хлопок. Заработали разбрызгиватели. Это ничего не изменило.

Я снова попробовал встать, на этот раз приподнялся на колени. Брызги из огнетушителя промочили мне одежду, а воздух заполнило душное облако пара. Я уже стоял на одном колене. В легких горело. Глаза горели. Я ничего не видел, по лицу текли слезы.

Я качнулся к открытому кабинету, захлопнул за собой дверь, втянул воздух. Я сорвал с себя рубашку и забил ею щель под дверью – от дыма. Я протер глаза тыльной стороной ладони, но жжение не проходило. Почему так щиплет? Что за горючую жидкость они применили?

Я дошел до окна, оно не открывалось. Сплошное стекло – ни петель, ни задвижек.

Черт! Небьющееся стекло.