– Не воображай себя особенным. Некоторых в это затягивает только для того, чтоб они могли умереть. Я такое видала. – Помолчав немного, она добавила: – Хотя у тебя вроде бы есть талант.

– Какой талант?

– Выживать.

Я сделал еще глоток кофе.

– Викерс сказала, что работала на них. Ты тоже?

– Нет, – покачала головой Мерси. – Нет. Некоторых… затянуло. Вовлекло как участников, хоть и не было никакой связи. Что до меня, я тогда подумала, что оказалась в подходящем месте в неподходящее время. Но все было не так просто.

– Что еще?

– Может, у меня тоже есть талант.

Я услышал звук за спиной, обернулся и увидел в дверях наблюдающего за нами Хеннинга. Подумал, давно ли он там стоит. Может быть, с самого начала. Хеннинг небрежно придерживал правой рукой ствол винтовки, ее деревянный приклад упирался в пол. И лицо выглядело деревянным в теплых бликах углей. Он поднял винтовку и растаял в тени.

Когда он скрылся, Мерси шепнула:

– Его берегись.

– В каком смысле?

Она помедлила с ответом:

– Он был раньше их охранником.

– Телохранителем Брайтона? – Это известие меня оглушило.

Мерси кивнула:

– Они от него избавились. Думали, что убили, но Викерс оттащила его от края, сложила из кусков, сшила. Теперь он – ее бульдог.

Я уставился в темноту.

– Ей он верен, – продолжала Мерси. – Но других может и укусить.

Моя рука рассеянно шарила по цементному полу. Наткнулась на тонкий, плоский кусок металла. Обрезок из мусорной кучи. Я сложил его пополам, угол к углу. И еще раз сложил, согнул в остроконечный клин.

40

Я проснулся на рассвете. Разбудил меня звук – слабое эхо на грани восприятия. В желудке уже поднималась тошнота. Сон был хрупким и легко разбился. Вот почему я услышал первым.

Я открыл глаза. Мерси лежала в нескольких ярдах от меня, отвернув лицо в тень. Я перекатился на живот и подполз к ней по заплеванному полу. Сквозь карман меня уколола свернутая в острие полоска стали.

– Эй! – Я встряхнул ее за плечо. – Где Викерс?

Веки у нее дрогнули, открылись, обнаружив замешательство.

– Что?

Мерси села, протирая глаза.

– Где Викерс? – повторил я.

За прогоревшим пеплом костра приподнялся Хеннинг. Он тоже услышал.

Мотор шумел громче, ближе.

– Машина, – определил Хеннинг. – И не одна.

От лица Мерси отхлынула краска.

– Сюда?

– Где чертова Викерс? – рявкнул Хеннинг.

В этот момент она подала голос:

– Две машины.

Викерс стояла в тени у одного из выбитых окон, смотрела наружу.

На миг все замерли. Потом Хеннинг, вскочив, бросился к Викерс, вытянув шею, выглянул в пролом. Обернул к нам побледневшее лицо:

– Это они.

Развернувшись, Хеннинг кинулся к оружию.

– Грязное будет дело, – прорычал он.

Мерси молчала. Только скорчилась на грязном полу, дрожа, как от холода, хотя внутри было не меньше двадцати градусов.

– Что нам делать? – спросил я.

Меня не услышали. Викерс уже вытаскивала из-под стола пластиковый тубус, в котором хранились ружья. Тяжелый чехол проскреб по пыли. Викерс нагнулась и сняла пластиковую крышку.

– Грузитесь! – приказала она и бросила мне мешок.

Я закинул вещмешок на плечо. Он по виду был из армейских излишков. Фунтов на десять, полупустой. На дне мусорного бачка я заметил свой телефон – достал и запихнул в карман.

– Пошевеливайтесь, – приказала Викерс. – Держаться вместе. Если разделят, сходимся в другом схроне.

Хеннинг, ухватив и открыв мешок, принялся набивать его лежавшими на столе патронами.

– А это где? – спросил я.

– Некогда, – огрызнулась Викерс.

Хватая со стола последний пистолет, я ждал, что меня остановят. Хеннинг взглянул пристально, но промолчал. Мерси еще взваливала на плечо мешок, а Викерс уже устремилась к проему в стене.