Холоднее войны - Чарльз Камминг (2016)

– Мам, мы виделись с ним пять минут. На поминках. Он знал, что я собираюсь в Стамбул. И просто проявил любезность, позвав меня на эту вечеринку.

– А что намечается? Нечто масштабное и помпезное? Обед или что-то в этом роде? – Том говорил ровно, но чувствовал, что мышцы его тела напряжены. Он попытался расслабиться. Если эта вечеринка – обед для дюжины близких друзей Клекнера, никакого шанса туда просочиться у него не было. Если же приглашение получила половина стамбульских экспатов, то он вполне мог и пройти.

– Какой-то бар. Bleu. Вы о таком слышали?

Амелия, совершенно очевидно, и понятия о нем не имела, но все равно ответила «Да». Она поняла игру Тома и старалась ему помочь. Он хотел попасть в круг знакомых Клекнера; вероятно, даже получить возможность поговорить с подозреваемым с глазу на глаз.

– Не знаю… – протянула Рэйчел. – Не хочется идти туда одной. Там ведь будут одни незнакомцы.

– Ну тогда оставайся дома… – начала Джозефин.

Амелия не дала ей закончить.

– Да возьмите с собой Тома, – сказала она, так просто и обыденно, как Том кидал окурки в пролив Босфор. – Он вечно жалуется, что слишком стар для ночных клубов, но еще слишком молод, чтобы сидеть дома.

Рэйчел эта шутка понравилась.

– Вы и правда всегда на это жалуетесь? – спросила она, чуть склонив голову.

– Никогда в жизни такого не говорил, – процедил Том сквозь сжатые зубы.

Рэйчел, Джозефин и Амелия дружно улыбнулись.

Рэйчел до конца насладилась смущением Тома и с удовольствием подхватила идею Амелии.

– Тогда и в самом деле пойдемте со мной, – сказала она. – Повеселимся. Будете моей дуэньей.

Дуэнья, думал Том два часа спустя, глядя в запотевшее зеркало своей ванной комнаты в отеле. Он протер стекло и увидел отражение своего лица, покрытого пеной для бритья, с мокрыми после душа волосами. Дуэнья. Том открыл дверь, чтобы пар понемногу выветрился, и начал бриться. Ему вдруг вспомнились слова Бонда из «Лунного гонщика» о нежелании бриться дважды за один день, и он невольно улыбнулся. Томас Келл не страдал особым тщеславием, но для Рэйчел Уоллингер ему хотелось выглядеть хорошо. Придвинувшись к зеркалу поближе, он заметил черный волосок, предательски высовывающийся из уха, потом еще два в носу и выдернул их. Его глаза заслезились. В гардеробе лежал фен – но тут Том решил, что уделил своей внешности вполне достаточно внимания, вытер голову, вытерся сам и пошел одеваться. Он натянул джинсы, светло-голубую рубашку, выстиранную в прачечной анкарского отеля, и замшевые ботинки.

Они договорились встретиться с Рэйчел у подножия Галатской башни. Она пришла первой. Том заметил ее издалека – Рэйчел вертелась по сторонам; на ней были туфли на танкетке, черное платье с ремешком на талии и очки Ray-Ban в голубой оправе – солнце хоть и заходило, но его лучи были еще достаточно яркими. Он поцеловал ее в обе щеки и подумал, что эти духи, кажется, ему знакомы. Но он не мог вспомнить, откуда знает этот аромат. Возможно, такие же были у какой-нибудь коллеги-сотрудницы МИ-6.

– Вы уже поели? – спросила Рэйчел.

После душа Том заказал в номер сэндвич и проглотил его чуть ли не целиком, в один присест.

– Нет, – солгал он в надежде, что Рэйчел голодна. Может быть, им удастся посидеть где-нибудь вдвоем, поговорить. И он узнает ее получше.

– Тогда… может, перекусим по-быстрому?

– Отличная идея.