Ваше благородие - Николай Стариков (2005)

— На сей раз противник оказался хитрее нас, если он еще в лесу, — ответил Сергей. — Возможно, уже в Горобцах. Оттуда надо вести поиск.

— Давайте еще раз пройдем. Сведения у меня достоверные.

— Поздно! До наступления темноты не успеем.

— А завтра?

— Нужен приказ начальника войск НКВД.

Вторую цепь Хорек увидел, когда просушивал свои «хоромы». Потеплело, выглянуло солнце. Он повесил на сучья одежду, полстенку с лежака положил на пень. Выглядывая из убежища, словно из норы, он внимательно наблюдал за поляной. Неожиданно позади послышались голоса людей. Выглянул из-за комля своего дерева и остолбенел: в сотне метров в его сторону шла цепь красноармейцев.

«Майн гофт!» — по-немецки вспомнил он бога и начал срывать развешенное барахло, бросать вниз.

Торопливо стукнул входной дверкой, выругал себя последними словами за ротозейство. В углу стояло небольшое зеркало, с помощью которого можно было наблюдать за противоположной от поляны стороной.

Гулко в подземелье отдавались шаги человека, прошедшего мимо в двух-трех шагах. Глянул в щель, увидел удаляющиеся спины красноармейцев.

Отче наш, Иже еси на небесех!

Да святится имя Твое.

Да приидет Царствие Твое,

Да будет воля Твоя,

Яко на небеси и на земли, —

вспомнилась вдруг молитва, выученная еще вместе с бабушкой, когда она водила за ручку дорогого внучка. Никогда не приходила в голову, а тут всплыли все слова четко и ясно.

«Смерть начала ходить за мною по пятам», — пришла мысль. Но Хорек тут же отогнал ее. Подумал: «Пришла бы сюда девочка Марина, можно было бы зимовать». Размечтавшись, он незаметно уснул. Вечерело, начинало подмораживать. Над поляной утвердились тишина и покой.

XXII

Вадим два дня готовился к допросу задержанного. Еще бы! Первый настоящий преступник! А против него — ненастоящий следователь. Чувствовал себя на подъеме. Это ведь по его милости продумана и проведена операция по задержанию вора колхозного хлеба.

«Что нужно, — рассуждал Вадим, — состав преступления налицо, оформлю документацию и в суд отправлю. Свое дело сделал».

Юлька тоже поддакивала.

— Чего расстраиваешься? Оформлять бумаги я помогу, — говорила она, глядя на задумавшегося мужа. — Ты заранее напиши на бумаге вопросы, а во время допроса вставляй туда ответы задержанного, потом вместе протоколы составлять будем.

Какие вопросы задают преступникам, или «подозреваемым в преступлении», как прочитал в справочнике, он не знал. Начальник райотдела помог набросать первоочередные вопросы, посоветовал, как вести себя, с чего начать, чем закончить.

Нашпигованный советами и почерпнутыми из юридического справочника знаниями, Вадим сказал дежурному, чтобы доставили задержанного. Тот вошел, поздоровался:

— Здравствуй, Вадим!

От неожиданности следователь опешил. Подследственный был старше на десяток лет. Вадим едва его помнит, в Горшовке появлялся изредка, в памяти заметного следа не оставил.

— Вы меня знаете? — спросил следователь, сразу сбившись с последовательности продуманных вопросов.

— Как же! Горшовские земляки! — радостно заулыбался вошедший.

— Сядьте, чего стоите? Табуретку не двигайте, она прикреплена к полу.

— Везде так, — опрометчиво сообщил о себе важную информацию задержанный.

— Вы уже знакомы с порядками в следственных делах?

— Нет, просто к слову.

Тем не менее веселое настроение задержанного сразу испарилось. Он уселся. Молча уставился единственным глазом на Вадима.

Следователь в душе ликовал: с ходу, так сказать, уловил тему последующих разговоров о судьбе сидевшего перед ним человека. Получил психологическое превосходство, как советовал начальник райотдела.