Ваше благородие - Николай Стариков (2005)

Майор сидел на откинутом пне, улыбался, дышал всей грудью, и уже новые мысли теснились в голове: «Что сказать командиру, в политотделе?»

Торопливо подошел оперативник Львов.

— Товарищ Шалевич, поздравляю с возвращением живым и невредимым. Где банда, сколько там людей, каковы ее намерения?

— Банда пошла дальше по туннелю, а куда, не знаю. Там в подземелье остались женщина и два эсэсовца с немецкими автоматами. Женщина не вооружена. О своих намерениях они, похоже, сами не знают. Туннель заворачивает куда-то вправо. Там возможен выход на поверхность. Когда сидели в этом схроне, — майор ткнул каблуком сапога в землю под собою, — пламя свечи колебалось.

Руководитель операции находился в штабном автобусе, составлял распоряжение на следующий день. Операция началась и шла неплохо, не случись ЧП с Шалевичем. Обстановка сразу же приобрела нервную окраску. Бодров послал офицера связи к начальнику штаба с неприятным сообщением и тут же получил ответ. На клочке бумаги без подписи значилось: «Искать, никому не докладывать».

— Искать, безусловно, надо, — рассуждал Бодров вслух, — если бы знать как.

Минула полночь, прежде чем задержанный эсэсовец сообщил, что Шалевич жив и здоров. Первая положительная информация в безвыходной ситуации, когда стрелять нельзя, гранату бросить — тоже, опустить людей в схроны опасно.

В салон автобуса влетел Львов с экстренным сообщением: «Шалевич на свободе! Изложил данные о людях в подземелье».

По крупномасштабной карте определили: со стороны, откуда ведется поиск, к зарослям подходит небольшая промоина.

— Лучшего места для выхода из подземелья не найти. Из убежища в укрытие, а там поминай как звали, — высказался Львов. — Возможно, эсэсовцы с бабой уже ушли.

— Это на рубеже окружения, — определил Бодров, — там не проскочат. Но всякое может случиться.

Вскоре, петляя по лесной дороге, «виллис» руководителя операции мчался к намеченной точке. Остановились вблизи малого схрона. Бодров вышел из машины навстречу поднявшемуся Шалевичу.

— Простите меня, Сергей Николаевич, ради бога. По-глупому вышло. Хотел авторитет у подчиненных заработать.

— Потом поговорим. Идем встречать ваших знакомых!

— Черт бы их побрал…

В темноте отыскали промоину. Командир роты расположил резервное отделение по обеим сторонам промоины с задачей: ожидать появления «гостей», захватить, при вооруженном сопротивлении уничтожить. Офицеры уселись в автомашину покимарить.

Однако отдыхали не долго. Еще не занялся рассвет, когда одновременно с обеих сторон засады раздались голоса: «Стой! Стрелять буду!» И тут же снизу и сверху послышались автоматные очереди. Командир роты крикнул:

— Прекратить стрельбу!

Но было поздно. Оба эсэсовца оказались убитыми. Женщины с ним не было.

— Как зовут женщину? — спросил Бодров у Шалевича.

— Эмилия.

— Зовите ее. Она должна угадать ваш голос.

— Эмма, Эмма! — летело по промоине. — Это я, майор, выйди, тебя не тронут.

Но ответа не было.

— Сергей Николаевич, разрешите, я пойду туда, уговорю ее выйти. Она знает многое.

— Товарищ майор, я не желаю иметь дело с военным трибуналом. Вы и так уже отличились. Не знаю, как отмывать вас будем.

— Извините.

В этот момент невдалеке от убитых эсэсовцев раздался взрыв гранаты.

— Все! — сказал Шалевич. — Она подорвала себя. На этом участке операцию можно прекратить. В подземелье людей нет.

Посланные на разведку бойцы вскоре доложили командиру резервной роты: в начале промоины лежит убитая женщина.

Утро выдалось теплым, сухим, будто на короткое время осень превратилась в несмелое лето, отдавая последнее тепло. Послышались птичьи голоса. Но вот проснулся на поляне ветерок, взметнул и закружил опавшую листву, срывая с деревьев последний убор. Уходящие дни бабьего лета! И радостно, и грустно…