Оазис - Валерий Гуминский (2020)

— Джентльмены! Карета прибыла к месту назначения! Не опоздайте к началу фуршета!

— Заткни свою пасть, дурачок! — поднялся с места Муравей. — Если мы отсюда живыми не вернемся — я тебя на том свете жестоко поимею!

— Не будь таким суеверным, братан! — хохотнул какой-то мужичок, тщедушный и с редкой седой щетиной. Он был весь какой-то неопрятный и скользкий на вид. Пристроившись следом за Муравьем, этот мужик выскочил наружу одним из первых. Каторжники оживились, загомонили и один за другим потянулись к выходу. Я с Симоном вышел последним и с любопытством оглянулся, куда же меня привела судьба.

Автобус и БТР стояли на небольшой возвышенности, поросшей жесткой травой и колючим кустарником. Неподалеку проходила песчаная гряда, а южнее от стоянки — куцая рощица корявых деревьев непонятного происхождения. Но она давала хоть какую-то тень от начавшего палить с неба солнца. Вояки, перебрасываясь ленивыми фразами, разворачивали турель пулемета как раз в сторону холмов. Знали уже, откуда ждать нападения? Оглянувшись, я подошел к краю площадки и взглянул на развернувшуюся панораму. Глаз не сразу охватил масштаб увиденного. Неровная поверхность с многочисленными курганами неправильной формы раскинулась на десяток квадратных километров. Часть из них была покрыта растительностью, часть — разрыта, обнажив какие-то каменные блоки, наваленные друг на друга. До меня вдруг дошло, что это — обвалившиеся коробки домов с выглядывающими наружу прутьями арматуры. А где провал, куда мы должны спускаться?

Этот вопрос я задал Канадцу, который подошел ко мне с Губастым Джоком, который держал на плечах по мотку веревки. Им, наверное, было любопытно, что я высматриваю в унылом пейзаже равнины.

— Нам придется спуститься вниз по тропе, — ткнул корявым пальцем Канадец прямо мне под ноги. — Недалеко, метров сто. Провал находится как раз под нами.

— Глубокий?

— Да нисколько. Здесь, скорее, большая часть города осталась на месте, только засыпано все песком. Вниз ведет полуразрушенная лестница, но частично придется использовать веревки. На, держи, чтобы руки не кончить при спуске.

Канадец подал мне потертые кожаные перчатки с отрезанными пальцами. Ого, в самый раз. А то я переживал, как сохранить свои драгоценные руки, если придется все время пользоваться веревкой.

— Спасибо.

— Пользуйся на здоровье, — фыркнул Канадец и повернулся ко мне спиной. — Так, бродяги! Живо приготовили веревки, фонари, ножи! С каждого спрошу! Если забудете хоть одну мелочь — останетесь в подземелье!

Губастый Джок ухмыльнулся и подал мне один из мотков.

— Это твое. На всякий случай. Прицепи карабин к поясу, пусть так и висит. Вдруг сорвешься вниз, так хоть не потеряешь ценную вещь.

— Ну, что, лодыри, перекурили? — не унимался Канадец. — Получаем оружие и топаем работать! Пошли, парни!

Мужики загомонили и столпились возле БТРа, с которого им начали подавать дробовики с боеприпасами и револьверы. Я заметил, что большинство старается взять револьверы. Наверное, знают, что более всего подходит для работы в подземных штольнях. Я-то не представляю, как там внизу. Каждый раз, когда спускаешься вниз, сталкиваешься с разнообразной конфигурацией развалин. Повезет, так на широкие проспекты попадешь, там хоть с автоматом бегай. А если в закрытые помещения уткнешься?

Джок пихнул меня в бок и показал взглядом на БТР. Пора идти брать себе ствол. Сидевший на броне чернокожий офицер с огромными глазами оливкового цвета, свесил ноги вниз и лениво спросил:

— Что будешь брать? Дробовик или револьвер?

— Какой калибр у пушки? — поинтересовался я в первую очередь револьверами.

— Двенадцатый. Тебе какую модель? «Питон»? «Гюрзу»? «Мамбу»?

Ага, ясно все. Каторжникам решили выделить «змеиную линейку», как называли самодельную ручную артиллерию, смахивающую на револьверы древности. В чем-то они похожи, но это совсем не то, что было у меня до ареста. Такой эксклюзив прошляпил!