Добрая самаритянка - Джон Маррс (2021)

Я не могла позволить, чтобы это длилось и дальше. Выбралась из ванны, сделала несколько глубоких вдохов и почувствовала на лице теплые лучи солнца, вливающегося в окно. Лоре настало время вернуться.

* * *

Утром того дня, когда вернулась в «Больше некуда», я еще раз внимательно посмотрела на себя в зеркало в прихожей, одернула блузку, поправила волосы так, чтобы упругие пряди красиво обрамляли лицо. Тщательно подобрала одежду для этого дня: изящный брючный костюм, говорящий «боец», а не «жертва».

Несмотря на то что до офиса было полчаса пешком, я поехала на машине, чтобы показать всем – не говоря этого вслух, – что все еще боюсь ходить одна. По прибытии в офис собралась с духом и заглянула в кабинет Джанин.

– Рада снова видеть тебя, – произнесла та, без энтузиазма пожимая мне руку.

– Спасибо, – ответила я.

Коллеги, не занятые звонками, потянулись ко мне. Как бы противно мне ни было принимать их объятия и быстрые поцелуи в щеку, я вытерпела. Заверила всех, что с каждым днем мне становится лучше, что справляюсь как могу.

Мне не позволили сразу же вернуться на линию. Наша работа требует большой эмоциональной отдачи, и мы должны быть в хорошей форме, чтобы относиться к клиентам непредвзято. Но я убедила начальство: то, что не убило меня в ту ночь, сделало меня сильнее. И наконец – так же, как тогда, когда я вернулась после лечения от рака, – мне позволили сидеть вместе с Мэри и слушать ее разговоры, чтобы я заново могла освоиться с обстановкой в «Больше некуда».

Через месяц меня сочли достаточно оправившейся, и я начала с трех смен в неделю. Ко мне вернулась уверенность – если Стивен хотел добраться до меня, я готова. Я вышла из укрытия. И надеялась, что смогу выманить и его. Он приложил столько усилий, чтобы разоблачить меня; теперь моя очередь сделать то же самое с ним.

Я ждала его следующего шага.

Глава 2

Райан

Было странно больше не говорить с Лорой.

Часы, встроенные в стереосистему машины, показывали 7:40 утра; несколько месяцев назад я в это время составлял записи, готовясь к нашему очередному разговору. Три раза в неделю «Стивен» звонил ей и подробно рассказывал о своей жизни, как Лора и просила. Некоторые подробности, приходившие на ум, я записывал в блокнот или в телефон. Но когда говорил об отчаянии и беспомощности, то были скорее мои чувства, чем его. Я больше времени потратил на то, чтобы открыть душу Лоре, чем на беседы с родными и друзьями. Это напоминало стокгольмский синдром – вот только человек, к которому у меня выработалась психологическая привязанность, даже не держал меня в заложниках.

Я был ее проектом, а она – моим; она хотела, чтобы я умер, а я хотел, чтобы она перестала разрушать жизни других людей. И хотя я не позволял себе забыть о том, что она несет в себе зло, начал понимать, что такого нашла в ней моя жена. С Лорой было легко говорить, и мы в некотором смысле давали друг другу цель. У нас установились извращенные, созависимые отношения, основанные на моей лжи и ее безумии. Некоторые люди создают и поддерживают даже семейные узы на более шатких основаниях.

Но теперь между нами не осталось ничего, кроме молчания. Возникло чувство, будто умер еще кто-то, бывший мне опорой в жизни.

Я припарковался у школы на зарезервированном за мной месте, достал с заднего сиденья сумку и стопку папок и направился в здание. Одна папка выскользнула из рук и упала. Наклоняясь, чтобы поднять ее, я ощутил тянущую боль в животе. Я так долго пробыл вне работы, в основном в обществе родных и немногочисленных друзей, и теперь мне нужно было снова привыкать к многолюдному окружению. Но с течением времени было все проще и проще.