Мэлори - Джош Малерман (2021)

– Все кончено… – произносит женщина.

Олимпия хочет посоветовать ей зажмуриться, однако замолкает на полуслове – глаза женщины нарисованы краской на опущенных веках.

– Все кончено… – повторяет женщина.

Из соседнего купе выглядывает мужчина.

– Закройте глаза, – говорит Олимпия. – Снаружи много тварей.

Мужчина не заставляет просить дважды – мгновенно исчезает, захлопнув за собой дверь.

«Молодец», – думает Олимпия. Мэлори подумала бы так же. Как это, оказывается, приятно – очень даже! – почувствовать себя на мамином месте. Мама в панике разыскивает Тома, беспокоится о родителях, которых много лет считала погибшими. А Олимпия теперь играет ее роль.

Олимпия проходит вагон насквозь. Открывает следующую дверь. Переступает порог. Ни Мэлори, ни Тома… Есть надежда, что они оба в вагоне-ресторане. Живы-здоровы.

Только почему мама не вернулась ее проведать?

Мама всегда о ней заботится. Как Сэм и Мэри Волш заботились о самой Мэлори. Пока не пришли твари…

Сейчас твари кишат вокруг поезда. Сотни тварей. Будто кроме них ничего больше нет на Земле. Будто в этом самом месте – посреди американского штата Мичиган – находится брешь в мироздании, через которую прорвались чужеродные существа и подчинили себе человечество.

Слева открывается дверь. Выглядывает мальчик.

– Нет-нет! – говорит Олимпия. – Не выходи! Закрой глаза!

– Почему?

Мальчишка напоминает ей Тома. Тоже темноволосый, с пытливым взглядом.

– Здесь опасный участок. Нужно быть осторожнее, понимаешь?

Мальчик гораздо младше Олимпии и смотрит на нее так же, как она в детстве смотрела на мать. Хотя не совсем – он воспринимает новости с меньшей серьезностью. Почти без страха. Для него твари – неотъемлемая часть жизни. На его недолгом веку ему уже повстречались тысячи тварей. И поэтому он совершенно их не боится.

Возможно ли это? Правда ли, что каждое следующее поколение все больше привыкает к тварям? Значит, когда-нибудь…

Интересно, как будут жить их потомки?

– Не выходи! – повторяет она. – Где твои родители? Они с тобой?

Из купе высовывается рука и затаскивает мальчишку внутрь. Дверь закрывается.

Олимпия идет дальше. Пытается представить себе будущее человечества.

Мэлори уверена: пока твари населяют Землю, мы должны носить повязки. А вот Том не согласен. Он считает, что люди обязательно придумают, как победить тварей. А этот мальчик? Он тоже собирается их победить? И если да – каким образом?

Олимпия доходит до конца коридора. Открывает дверь. Переступает порог.

В следующем вагоне встречает Дина.

Хорошо! Замечательно! Он наверняка видел Мэлори.

Однако Дин спрашивает первым:

– Ты не знаешь, где мама?

Дин встревожен. Хотя проходил участок с тварями уже много раз. Значит, у него есть другие причины для беспокойства…

– Нет, не знаю, – отвечает Олимпия. – В вагоне-ресторане ее нет?

Дин смотрит в глаза. Да, он явно взволнован.

Крайне взволнован.

– Не хочу тебя пугать, но я прочесал весь состав. И…

У Олимпии душа уходит в пятки. Кажется, дело плохо…

– …твоей мамы и брата нет на борту.

Олимпия давно не ощущала себя такой беспомощной. Она снова превратилась в маленькую девочку, которая бежала из школы для слепых.

– А где им еще быть? Не могли же они…

– Я недосчитался еще одного пассажира, – говорит Дин.

Олимпия уже догадывается – кого именно.

Генри. С которым они беседовали (мама убила бы, если бы узнала!)

Дин называет имя пропавшего пассажира и начинает его описывать. Олимпия уже не слушает, она бежит обратно к хвосту поезда. Один вагон, другой, третий. Сердце колотится. Выпрыгивает из груди. Мэлори учила ее глубоко дышать. Говорила, кислород – лучшее лекарство от паники.

Олимпия не в силах восстанавливать дыхание.

Гари.

Дин назвал его именно Гари, а не Генри.

– Том! – кричит она. – Мама!