День Праха - Жан-Кристоф Гранже (2020)

Наконец он попадает в Бразон, и Диоцез кажется ему землей обетованной. Анабаптисты не могут отказать ему в милости, о которой он просит — быть окрещенным. Он хочет вверить себя Богу. Это сознательное, обдуманное, добровольное решение. Именно то, что проповедуют Посланники. Его крестят. И оставляют в Обители. Он хороший кузнец — это ремесло папаша все-таки вбил в него клещами — и богобоязненный человек, который смыл с себя мирские грехи и избавился от приступов гнева, обратив слух к учению Господа.

Он читает Библию. Читает «Книгу Мучеников»[95]. Проникается впечатлениями от казней, пыток, утоплений, коим подвергают анабаптистов. Его гнев разгорается вновь, но теперь принимает особую форму, как железо, укрощенное огнем. Он дает себе клятву защищать своих наставников, ограждать их от порока и насилия.

По вечерам он делает рисунки для богословских книг. Интересуется документами на собственность Обители, уговаривает Посланников зарегистрировать их у нотариуса, основывает кооператив со статусом частной собственности, таким же, как все окрестные виноградники, — словом, оскверняет себя всеми мирскими делами, лишь бы его новые хозяева не пачкали этим руки.

Однако в Диоцезе мнения на его счет расходятся. Ланц не принадлежит к ним, он чужак, он постоянно нарушает закон «порядка и повиновения», он живет в Обители, но держится особняком, — словом, это существо не их крови, грешник, пария, святотатец. Тем не менее некоторые считают его провидцем. В этом наступающем веке, чреватом хаосом и конфликтами, Отто послужит им щитом.

Первая мировая война доказывает его значимость. Анабаптисты отказываются браться за оружие. Их арестовывают, расстреливают. Отто пользуется всеобщим хаосом, чтобы сделать смелый шаг. Он убеждает германские власти (в ту пору Эльзас принадлежал рейху), что анабаптисты необходимы армии как надежный арьергард: им можно поручить полевые госпитали, столовые, службу связи… Словом, все что угодно, лишь бы не заставлять стрелять. Немецкие генералы, по горло занятые бойней в траншеях, соглашаются — Посланники не будут участвовать в боях.

По окончании войны Эльзас опять стал французским, и анабаптисты вернулись к своим виноградникам. Их вино снова течет рекой, а статус Отто в Обители повышается день ото дня. Его назначают архиепископом Диоцеза — факт из ряда вон выходящий, поскольку он, в силу своего происхождения, не принадлежит к секте.

Но Посланники обязаны ему процветанием виноделия — ведь именно его умелое руководство обеспечивает независимость Обители. Более того, Ланц предусмотрел еще одну опасность — туристов. Надежные изгороди, охрана, таблички «Частная собственность»… Отныне любопытным уже не удастся посягнуть на их земли.

Мудрое руководство Отто Ланца спасает общину даже при оккупации. Он одинаково свободно владеет и французским, и немецким и умеет держать нацистов на расстоянии благодаря винодельческим успехам Обители: немецкие генералы обожают это приторно-сладкое вино и с уважением относятся к мастерству виноградарей. До последних лет жизни (Ланц умер в 1957 году от рака ободочной кишки) он был непререкаемым авторитетом для Посланников, проповедовал им, направлял их, комментировал Священное Писание. Целомудренный, аскетичный, он никогда не был женат, ибо, как пришлец, не имел права смешивать свою кровь с кровью анабаптистов. В этом смысле он сохранил в их глазах всю возвышенность своей натуры, отрешенный от земных соблазнов, более приближенный к Господу, нежели окружающие — рабы своего тела и его низменных желаний.

Ньеман оторвался от чтения. Н-да, несомненно — святой. Но что связывает его с нынешним делом? Комиссар представлял, как Ланц выбирается по ночам в часовню Святого Амвросия, чтобы малевать свои фрески. А вдруг он оставил там какое-то послание — возможно, самое важное во всем своем руководстве сектой?