Алмазная пыль - Анастасия Логинова (2019)

Я с удовольствием отметила, как губы Гриши снова тронула легкая улыбка. Он отдал свое пальто и охотно выставил локоть, за который я, не раздумывая, крепко уцепилась. Если уж являться на первый в своей жизни бал – то лишь в обществе такого мужчины, как господин Драгомиров.

И гори все синим пламенем!

– Господин Григорий Драгомиров и… Маргарита Лазарева! – с заминкой, но все-таки прочитал наши имена распорядитель бала.

Танцевальная зала Вишняковых была не в пример скромнее, чем в роскошном особняке на Мойке – наверное потому здесь казалось столь тесно. В центре – огромная ель, упирающаяся верхушкой в потолок; вокруг кружатся пары под аккомпанемент музыкального квартета. Квартет явно устал и играл что-то нестройное, но задорное и ужасно громкое. Мне, впрочем, это было на руку: чтобы услышать Гришу, мне приходилось опять стоять так близко к нему, что я ничего уже не чувствовала, кроме запаха его кардамона.

– Кажется, нам везет! – пыталась я перекричать оркестровый тромбон. – Никому до нас дела нет – все заняты лишь танцами!

– Ошибаетесь! Видите тех кумушек вдоль стен? Они все видят, все слышат! К утру каждая собака в Петербурге будет знать, какое на вас было платье, и сколько раз я с вами заговорил.

– Полагаете, вашей репутации скандалиста это повредит?

– Моей репутации уже ничего не повредит. Но вашей – может.

Боже, он беспокоится о моей репутации… В последний раз о моей репутации беспокоилась бабушка, когда во втором классе я забыла надеть в школу юбку.

Я не выдержала и рассмеялась совершенно искренне:

– Ох, Гриша, вы такой милый!..

Но это же я, Марго… поэтому как раз в тот момент, когда я говорила, квартет стих – и слова прозвучали почти что в полной тишине.

Да-да, на нас обернулись даже те, кто прежде не заметил. Ненадолго впрочем: опять взревел тромбон – а вслед по бальной зале полилась нежная мелодия вальса. Танцующим снова стало не до нас.

Вокруг елки сновали какие-то дети, но Нади среди них не было.

– Надо найти Кики, – сказала я, чуточку притихнув.

Гриша кивнул в разноцветную толпу пар:

– Боюсь, Кики занята танцами. Моя сестра столь рассеяна, что, должно быть, она единственная, кто еще не видел нас вдвоем.

Кики – раскрасневшаяся, веселая, и правда кружилась по зале. Даже не в компании супруга. Гриша кашлянул:

– Может быть, и вы, Марго, позволите вас пригласить? Carnet de bal6 вы не захватили, так что рискну предположить, этот вальс у вас свободен.

– Что?.. Ох, нет, я неважно танцую…

В последний раз вальс (ну, что-то похожее на вальс) я танцевала на утреннике в том же году, когда явилась в школу без юбки.

Впрочем, что тогда, что теперь мне уж было нечего терять. А Гриша настаивал:

– Не бойтесь, Марго. Я поведу, а вы просто доверьтесь мне.

Просто доверьтесь… когда я в последний раз доверилась мужчине – ничего хорошего из этого не вышло.

Но Гриша был упрям – и я не посмела противиться, когда он смело повел меня в центр залы.

– Вам лучше убрать шлейф, – вовремя посоветовал он – и я спохватилась.

Для танцев и прогулок в ненастную погоду (в Петербурге это значит, для любых прогулок) у здешних дам имелось чудное приспособление: «паж» – зажим со шнурком, который надевался на руку и помогал приподнять шлейф.

Гриша легонько притянул меня за талию, а моя рука сама уютно легла на его плечо.

Но чуда не случилось.

Он шагнул вперед, и я шагнула – тоже вперед. Мы неуклюже столкнулись, я наступила ему на ногу, лбом чуть не разбила нос, смутилась и попыталась вырваться:

– Простите, мне лучше посидеть с кумушками.

– Вот уж не думал, что вы сдаетесь так быстро, Марго.

Гриша меня не держал – но упрек зацепил, и я осталась. Снова положила руку ему на плечо. Дерзко подняла взгляд.

– Правильно, – одобрил Гриша, – смотрите мне в глаза, а не на ноги. И считайте, если угодно: раз, два, три.