Шерше ля фам - Владимир Болучевский (2007)

– Да?

– А родители вас с сестрой в детстве отличали друг от дружки?

– Отличали, а как же. Сначала одной ложку микстуры, потом другой.

– Противной микстуры?

– Когда как.

– И как они вас различали, если не секрет?

– Очень просто, она, опять улыбнулась – по имени.

– Они вас окликали, а вы признавались, кто есть кто?

– Хотели – признавались, не хотели – нет. Вообще-то, если по правде, нас только мама различала, уж я даже и не знаю, как, по запаху, что ли… Я тут кофе пью. Хотите?

– Хочу, – Гурский пошел вслед за Яной на кухню. – А родинки там всякие?

– Все вам и расскажи. – Она достала вторую чашку и поставила ее на стол. – Конечно, есть, только кто же их видит? Они же… – сделала она неопределенный жест рукой.

– Всегда мечтал влюбиться в двойняшек, – Адашев-Гурский присел к кухонному столу, – с самой юности.

– Да? – стрельнула глазами в его сторону Яна, наливая кофе в чашку. – Почему?

– Ну, как это почему… вместо одной красивой жены сразу получается аж целых две одновременно.

– Вот так вы себе это представляете, да?

– Да.

– Н-ну… я бы, конечно…

– Ой, Яна… извините, я не то хотел сказать совсем…

– Да нет-нет, ничего. Я привыкла.

– Просто… были у меня такие юношеские фантазии. Потоцкого помните?

– Это кто?

– Писатель такой был, польский, Ян Потоцкий, им еще Пушкин зачитывался. «Рукопись, найденная в Сарагосе», помните?

– А-а… я кино смотрела.

– А я читал. Подростком. И очень тогда эта история с сестрами раззадорила мое воображение.

– Ну-ну… – усмехнувшись, Яна придвинула Гурскому сахарницу. – А что мешает?

– Не встретил еще, – пожал плечами Александр, положив ложечкой в чашку сахар.

– Так все еще впереди.

– Надеюсь, – вздохнул он.

– Главное – хотеть. – Яна долила кофе в свою чашку и села напротив гостя. – И верить. Тогда все будет.

– Полагаете? – Гурский отхлебнул из своей чашки и прямо взглянул на девушку.

– Ну… – она выдержала его взгляд и медленно провела по щеке длинным тонким пальцем, на котором блеснуло изящное золотое колечко с бриллиантом, – главное – хотеть.

– Вулюар се пувуар, – Александр сделал еще глоточек кофе.

– Что?

– Французская поговорка. «Хотеть, значит – мочь».

– Да, – кивнула Яна, – видите? Французы, они же не дурные ребята, знают, что говорят.

– Яна… этак наш с вами вот такой вот разговор Бог знает куда нас завести может.

– А куда?

– Туда, Яна, туда.

– Это вы о чем? – Яна откинулась на спинку стула и шутливо прищурила свои громадные зеленые глаза.

– Яна… – Адашев чуть склонил голову к плечу и взглянул девушке в глаза. – Ну?.. а?..

Она фыркнула и отхлебнула кофе.

– Я, короче, с сестрой созванивалась, она мне в двух словах объяснила, что вас интересует, но я не до конца поняла… вы чего хотите-то? Кроме любовниц-двойняшек?

– Яна… – укоризненно взглянул на нее Гурский.

– Все-все, – вскинула она руку. – Я вас слушаю.

– Да собственно, – замялся Гурский, – даже и не знаю, как начать…

– Вы считаете, мне Аня сказала, что Вадиму кто-то чего-то там мог подсыпать, оттого с ним сердечный приступ и случился? Так?

– Не то чтобы считаю, просто я допускаю такую возможность.

– Почему?

– Видите ли… вам сестра про интервью говорила?

– Да, но… два слова буквально. Вы хотели у Вадима интервью взять? Вас что-то там про бандитов интересует, да?

– Нет. Все не так. Это Вадим Николаич в разговоре со мной сам пожаловался, что ему братва жизни не дает, сначала один, мол, был, Савелий, но тот хоть меру знал, а появился некий Чика и… ну все, дескать, край.,. Он собирался даже в какие-то частные охранные структуры обращаться. Но, судя по всему, так и не успел. Вот я и подумал…

– А вам-то что? Горячий материал сделать хочется?