Шерше ля фам - Владимир Болучевский (2007)

– Да, конечно. Запишите телефон. Или лучше давайте я сама вам запишу, – Анна опять встала с дивана, вышла в кабинет и вернулась с большим блокнотом и ручкой. – Вот, возьмите, – протянула она Гурскому листок с записанным на нем номером телефона сестры.

– Спасибо большое. И вот еще что, Аня… вы с машиной вашей, ну… она же после аварии, вы что с ней делать собираетесь?

– Продавать, «наверное… я –не знаю, она пока на стоянке стоит.

– А сильно она пострадала?

– Да нет, в общем-то, не очень. Я, как видите, жива. Даже не сломала себе ничего. Я ремнем пристегнута была, вот и… повезло. А почему вы спрашиваете?

– Да видите ли… товарищ мой один хотел бы, может быть, купить что-нибудь такое… уж я не знаю, зачем .ему, но… на новую, очевидно, денег нет, а так… восстановит. Можно ему на нее взглянуть?

– Пожалуйста.

– А где эта стоянка?

– Вы заправку «Несте» знаете? Ну… здесь недалеко, на выезде из города?

– Честно говоря… я машину не вожу, поэтому…

– Это тут, на Школьной, – Анна приподняла руку, указывая направление. – Да вы найдете, это просто. Яна там как раз рядом живет. А на стоянке спросите черный «скорпио», вам покажут. Он там один такой, после аварии.

– Ну спасибо, – Адашев-Гурский встал с дивана. – Аня, мне очень приятно было с вами познакомиться. Правда. Лучше бы, конечно, при иных обстоятельствах, но…

– Да, конечно. И мне было очень приятно, – она тоже поднялась. – Пойдемте, я вас провожу.

– Всего доброго, Аня. Может, еще и увидимся.

– Возможно, – Анна взглянула ему в глаза. – Я совсем не против. Но вы, я надеюсь, мне, по крайней мере, позвоните, когда все выясните?

– Непременно, – пообещал Гурский.

Выйдя от Анны Заславской, Александр взглянул на часы и подумал: «Очень хорошо. Как раз успеваем в университет. К профессору Баранову».

Закурил и пошел к трамвайной остановке.

Глава 9

Для того чтобы сохранить некую концептуальную .целостность повествования, автор предлагает читателю заглянуть на минуту в дом Петра Волкова и посмотреть, что там происходит.

– Петр Сергеич, и напрасно вы горячитесь, – закинув ногу на ногу, Андрей Иваныч крутил в руке рюмку. – Я же с вами и не спорю. Конечно, нельзя совершать нехорошие поступки. Это так, это безусловно. А уж, если совершил, да тебя еще и поймали – будь любезен в цугундер. Это все справедливо. Но вот про то, что, мол, добровольное признание облегчает душу… тут я готов поспорить.

– Давай, – Волков налил водки себе и Андрею.

– А вот послушай меня… мы ведь никуда не торопимся? Нет?

– У меня тут магазин круглосуточный.

– Ну и хорошо.

– Выпьем?

– Погоди, мы с тобой спорить собирались, а я еще историю не рассказал.

– Рассказывай.

– Так вот… бывают, Петя, поступки, признаваться в которых гораздо неправильнее, чем их совершать.

– Не бывает. Господь все видит, необходимо покаяться.

– Ага… а вот я тебе тогда историю одну расскажу.

– Давай.

– Есть у меня один знакомый, канадец. Весьма… ты знаешь, очень даже такой… бизнесмен. И зовут его Гарри Погоняйло.

– Согласен. Смешная история. Выпьем?

– Нет, ты погоди смеяться, это его такое нормальное имя, поскольку он хохол, но родился уже в Канаде.

– А не фиг там рождаться.

– Возможно. Но он, ты понимаешь, совершенно искренне в Господа верует. Причем по нашей, по православной методе.

– И что?

– Как что? Я же тебе говорю, даже если перед Ликом Господним ты предстоишь, то все равно есть такие моменты, о которых лучше не распинаться, даже если и сотворил. Не надо в этом сознаваться.

– Почему?

– А поелику сам факт покаяния в этих деяниях и есть не что иное, как мерзость и гордыня самоуничижения, что в конечном счете и является сотворением греха.

– Во как…

– А вот так вот.

– И в чем же он таком каялся, этот твой Погоняйло?