Дурная кровь - Даха Тараторина (2020)

Верд всё же выскочил на улицу. Под аккомпанемент ругательств и пожелания там же и оставаться, ибо в доме ему оторвут то, что он не успеет отморозить.

— Всех бы вас выгнать к шваргам, небось поумнели бы!

— Это вряд ли, — нехотя признал Санни, невзначай дёргая петуха за последнее уцелевшее в хвосте перо, торчащее, как знамя поверженного войска. Тот подозрительно косился на соседа и неприлично кудахтал, но достаточной настороженностью, чтобы поймать обидчика с поличным, не обладал.

Талла подскочила помочь Руте переставить огромный котелок с пола в печь и та, сразу вспомнив о почтенном возрасте, застонала и схватилась за поясницу.

— Не волнуйтесь за Верда, баба Рута! Он самый сильный и самый быстрый, — Талла едва не промахнулась мимо устья, мечтательно добавляя: — И красивый ещё…

Санторий неубедительно спрятал хохот за кашлем, а старуха показала дурной редкие зубы.

— Кабы красота в мужике стояла на первом месте, — нравоучительно сообщила она девчонке, — я бы с моим покойным муженьком столько годочков в глуши не просидела.

Закашлявшись уже по-настоящему, служитель ударил себя кулаком в грудь и свалился со скамьи. Восседающий на противоположном её краю Птенчик перевесил, накренил сидушку и с грохотом, перемежаемым боевым кукареканием, обрушился в корзину с заготовленной лозой. Перепугался, растопырил крылья, готовый сражаться с невидимым врагом. Скамья встала на место, заставив птицу взвиться в воздух, прочертить когтями несколько борозд на залысинах Сантория и грохнуться в объятия Руты.

— А что же главное? — таинственно улыбаясь, поинтересовалась Талла. Взгляда от окна она так и не оторвала и, кажется, вовсе не заметила разгрома.

— Главное, чтобы мужик дурачком был, — сообщила старуха как великую истину. — Глупый мужчина, как глупый кот, — она чмокнула Птенчика в бандитскую морду, — в хозяйстве всегда пригодится.

— Кудах? — ревниво поинтересовался петух, но спорить не стал. Объявили котом, значит, будет за кота. Он, в принципе, и за сторожевую может, пока кормят…

— Не-е-ет, — заупрямилась Талла. — Верд умный…

— Какой же он умный, ежели по темени на улицу попёрся? Либо дурак, либо самовубивец!

— Не могу не согласиться, — поддакнул Санни. Вообще-то, ему очень хотелось составить другу компанию в поздней прогулке, но он тешил себя мыслью, что содержимое желудка к утру как-нибудь само рассосётся.

— Почему это самовубивец? — забеспокоилась колдунья.

— А как же! — ссадив любимца, Рута устроилась перед окошком и выудила из кармана передника горсть семечек. Предложила гостям: — Будешь? Нет? И ты нет? Ну как знаете. У нас по ночам тут шастаить всякая дрянь. Всё куснуть норовит. Но ничего, бабушка тоже не вчера родилась. Небось не зря по двору расставила…

С улицы донёсся вопль, продолжившийся крепким словцом. Верд вскочил в дом, не успев затянуть пояс и придерживая порты рукой.

— Бабка! — возопил он. — Ты что, капканов во дворе понатыкала?!

Рута сплюнула семечковую шелуху в ладошку и ехидно прокряхтела:

— А я думаю, об чём сказать забыла? Эх, старость не радость! Ну да, говорю, не зря бабушка по двору капканов понаставила. Якая б дрянь туточки не шастала, до нас так просто не достанет.

— Медвежьи капканы, бабка! — наёмник, от греха подальше, со всех сторон себя осмотрел: казалось, что щёлкнувшая металлическая пасть всё ж таки повисла на какой-нибудь ценной части тела. — На кого, кроме как на медведей, нужны медвежьи капканы? От белочек, чтобы орехи с чердака не таскали?!

Рута невозмутимо протянула пригоршню семечек и ему. Верд подумал-подумал, да и согласился, присел рядом и принялся уничтожать запасы подсолнечника.

— От мертвяков, знамо, — поправила передник она. — Повадились, понимаешь, бабушке докучать. Как к себе домой ходють, воють, стучатся… А бабушка что? Бабушке в её возрасте крепкий сон нужен, вот и изыскиваем, так сказать, способы.