Пятая печать - Николай Воронцов (2018)

Ирка тоже никогда больше ему не звонила и даже, вся такая гордая и независимая, на алименты подавать не стала, потому что сама, как говорится, без всякой посторонней помощи ребенка на ноги поднимет, образование даст и воспитает.

Жека много раз уверял себя, что возмездие за всю эту бабскую подлость еще непременно коснется Ирки, потому что когда-нибудь, хоть через двадцать, хоть через тридцать лет ему все равно доведется встретиться с дочерью и объяснится по этому поводу, и уж тогда-то он откроет ей всю правду.

— Агата?! — немного дрогнувшим голосом удивленно спросил Жека подошедшую к нему девушку с серьгой в носу и густо подведенными черным карандашом глазами.

— Папа?! — совершенно спокойно и как-то даже наивно просто спросила Агата. И не было в ее голосе каких-либо Иркиных фирменных интонаций, упреков или потаенной обиды, а только самое простое удивление и радость от встречи.

— С приездом! — сказал Жека, снял очки, обнял дочь и понял, что на самом деле не нужно ни ему лично, ни его дочери никаких объяснений, потому что все это в далеком прошлом и вообще совершенно не важно, да и глупо, в конце концов.

В общем, встреча отца и дочери через долгие десять лет все-таки состоялась.

— Я к вам, можно сказать, на разведку, — в машине уже сообщила Агата. — Да и тетка, мамина сестра, давно в гости приглашала. Летом приеду поступать куда-нибудь. Еще не решила куда. Но скорее всего на юридический. Хотя мне все говорят идти в музыкальное училище.

— Серьезно? — удивился Жека.

— Я, когда в музыкалку ходила, преподаватели меня маме всегда очень хвалили. Меня даже на областной музыкальный конкурс отправить хотели. Но это все уже в прошлом, давно было!

— Ты училась в музыкальной школе? — насторожился Жека.

— Вообще-то я в художественную школу хотела, но мама меня почти насильно отвела в музыкалку. Ты же ее знаешь! С ней невозможно спорить. Хотя я и пыталась. Мама сказала при этом, что у меня твоя генетика. Не в плане упрямости, а в плане музыкальности, — тут же поправилась она.

Не понимая, в чем тут кроется новый подвох от бывшей, Жека промолчал.

— Мама мне о тебе много рассказывала.

— Надеюсь, не только плохое? — криво усмехнулся Жека, с иронией вспоминая, что именно его музыкальные эксперименты в какой-то мере и стали причиной их с Иркой развода.

— Она мне рассказывала, что у тебя была своя рок-группа, — не обратив внимания на негатив в его словах, ответила Агата и радостно сообщила: — Я тоже в девятом классе в рок-группе на гитаре играла. Мы с девчонками в школе группу создали, репетировали после уроков, хотели даже на школьной дискотеке выступить, но никакого выступления не получилось, а потом мы распались. Все это в прошлом, и мне это уже совершенно не интересно. Да и не мое это!

В общем, назвать удивлением то, что Ирка направила дочь по следам отца, было крайне сложно. У Жеки даже грешным делом промелькнула мысль, что сделано все это ею было не без какого-то очередного подлого умысла, может даже для того, чтобы в какой-то мере насолить ему, а может быть, чтобы ощущение от встречи с дочерью после стольких лет разлуки было много горше. Ведь когда-нибудь это все равно должно было бы случиться. Разве нет?! Все наперед продумала и предугадала, стерва!

— Значит, на гитаре играешь?! — повернувшись к Агате с переднего пассажирского сиденья, спросил Жека.

— Играла, — тактично поправила она. — И еще пела. На вокал три года ходила. Мама сказала, что в жизни это все обязательно пригодится. Только я совершенно не знаю, как, к примеру, умение петь может пригодиться юристу. Ну, не в суде же он перед присяжными заседателями будет арии исполнять?!

Она радостно хихикнула.

— А на студию ко мне завтра приедешь? — спросил Жека. — Была когда-нибудь на профессиональной студии?

— Нет, — радостно помотала головой Агата. — Не была. Но приеду!