По образу и подобию - Наталья Чернышева (2020)

… Поезд монорельса плавно шёл в гору. Вверх и вверх, через скобки мостов, вдоль высаженных на склонах елей, мимо цветущих лугов, сквозь проложенные в скалах туннели. Мерное движение укачало. Алёна сама не заметила, как уснула. Проснулась от того, что её мягко, но настойчиво трясли за плечо. Она вскинулась, бессознательно принимая боевую стойку. Дежурный по станции успел вовремя отшагнуть в сторону.

— Конечная, девушка, — хмуро сказал он. — Выходите из вагона.

— Конечная? — не поняла Алёна.

— Она самая. Покиньте вагон. Или буду вынужден вытащить вас силой.

— Сейчас уйду… — послушно сказала девочка.

Вышла на перрон. Конечная. Надо же. Теперь обратно ехать, до Третьей энергостанции. Какая же там остановка, кто бы помог вспомнить…. А, вот, Зелёный Мост. Странно, никакого моста Алёна там и в прошлый раз не заметила. Моста не было, а станцию так назвали.

Подошёл поезд, открыл двери. На платформе никого не было, в поезде тоже, но положено было открывать двери во всём составе, вот поезд их и открыл. Алёна вошла вовнутрь, и через десяток минут уже была на Зелёном мосту.

К энергостанции пришлось идти вверх по тропинкам. Алёна помнила дорогу, не заблудилась, но ей неожиданно нелегко оказалось одолеть подъём. В глазах темнело, в груди появилась странная противная одышка. Всё же лучше было бы провести этот день дома, валяясь в постели. Алёна сама уже поняла. Но не возвращаться же назад, когда уже почти пришла?

Тим вышел почти сразу. Как будто ждал, что Алёна придёт. Или заранее знал.

— Привет! — через силу улыбнулась ему Алёна.

Он улыбнулся в ответ. Такая у него улыбка замечательная, добрая… Внезапно захотелось заплакать, но Алёна сумела сдержать себя.

— Пойдём, надо поговорить, — сказала она серьёзно.

— Что случилось? — спросил Тим.

— Давай, присядем вот тут, на солнышке, — сказала Алёна, останавливаясь у одинокой лавочки, стоявшей у дорожки. — Сел? Держись крепче… У нас с тобой будет ребёнок.

— Правда? — Тим улыбнулся как дурак.

— Ещё какая, — ответила Алёна и пересказала свои вчерашние приключения, добавив в конце: — Я только забыла спросить, кто. Мальчик или девочка.

— Ты что, плачешь? — спросил Тим. — Ну, глупости какие… Ребёнок — это всегда хорошо.

— Думаешь? — всхлипывая, спросила Алёна.

— Уверен. Ну-ну, не плачь, — он обнял её, прижал к себе.

Алёна уткнулась носом ему в грудь — родной запах, полынь-шалфей-озон, — и совсем расклеилась. Ветерок трепал волосы, пробирался под куртку, отнимая тепло. Несмотря на солнечный день, воздух ещё дышал холодом. И это здесь, где действовал климат-контроль. А какова температура воздуха в том же Отрадном? Отрадный севернее, да, но что это меняет?

— Я тебя люблю, — гнусавым от слёз голосом сказала Алёна.

— Да, — рассеянно отозвался тот. — Я знаю. Я тоже…

— Тим! — Алёна чуть отстранилась. — А ты сейчас здесь?

— Не совсем, — покачал он головой. — Но это и неважно. Знаешь, я научу малыша плеваться плазмой. Будет весело.

Алёна представила себе этакое веселье и захихикала:

— Придётся тогда держать его в комнате с огнеупорными стенами. Нет уж, пусть сначала подрастёт. Он ещё эмбрион. Ему ещё надо родиться…

— Смешная ты, — сказал Тим, касаясь ладонью её щеки.

Алёна замерла, даже закрыла глаза. Век бы так, держать его руки у своего лица, быть с ним рядом… Что ещё нужно для счастья?

— Тим, а ты видел ребёнка… ну… в будущем? — спросила Алёна.

— Нет, — ответил он. — Я, понимаешь, успел сразу дважды, а это изменило всё. Ребёнок стал возможным, и он появился.

— Так это хорошо, — убеждённо сказала Алёна.

— Конечно. Дети — это хорошо всегда.

— Слушай, — Алёна отстранилась, посмотрела на него. — Тим. А бывало у тебя такое, что ты видел… Видел, что родившийся ребёнок вырастет и причинит большое зло. И поэтому его надо убить, ну или не допустить, чтобы он родился…