– Может, поближе познакомиться? – ехидно вопросил Ян.

– Да иди ты! – вызверилась я.

– Не буду уточнять куда, – усмехнулся этот нахал, задумчиво взъерошил волосы и нехотя поднялся. Затем он принялся быстро и сноровисто собирать вещи, при этом довольно грубо отобрав у меня хозяйское одеяло.

Я тоскливо огляделась. Солнце ещё не взошло, но небо на востоке уже посветлело, и звёзды теперь казались бледными маленькими точками. Поспать удалось всего пару часов, не больше.

– И где ж тебя носило, когда нас тут убивали? – попеняла я волку.

Тот состроил недовольную морду и… ухмыльнулся. Ей-ей, ухмыльнулся! Прям как человек!

Я потрясла головой.

«Спросонья ещё и не то привидится», – успокоил здравый смысл.

– Ну что, отдохнул? Идти можешь?

– Вроде бы… – неуверенно сказала я, переступая с ноги на ногу.

– Тогда – двинули!

Маг весело мне подмигнул – ну прям как мальчишка! – заботливо уложил голову вурдалака в заранее припасённый мешок и не спеша направился к виднеющейся вдалеке тропинке.

– Далеко же мы забрались, э?!

Я промолчала. Кажется, наёмнику предрассветный холодок совсем не мешал, а вот мне, лишённой ставшего почти родным одеяла, приходилось несладко: руки тряслись как у заядлого пропойцы, а зубы клацали почище, чем у монстра. Да и ночёвка на сырой земле давала о себе знать—:то, что не было отлёженным – было напрочь отморожено и наоборот.

– Н-н-надо б-б-было сраз-зу уход-д-дить, а н-не отд-дыхать на чуж-ж-жих мог-ги-лах! – простонала я, пряча ладони в рукава.

– И далеко бы ты ушёл?

Я опять промолчала. Ссадины на ногах болели не переставая, сапоги очень быстро снова промокли, причём так, что в них уже вполне могли завестись какие-нибудь неприхотливые пресноводные организмы, а на одежду мою не позарился бы даже самый распоследний бродяга. Мне стало так себя жалко, что я даже немного всплакнула. Тихонько, чтобы маг не слышал.

– Ты чего там, замёрз что ли? – жизнерадостно поинтересовался у меня Ян.

«И это тоже», – мрачно подумала я, торопливо размазывая слёзы по щекам, пока он не обернулся. Но он не обернулся. Да похоже, и не собирался. Ну и ладно.

От быстрой ходьбы я немного согрелась, и зубы перестали выбивать барабанную дробь. Уже хорошо.

– Да нет, нормально, – мужественно соврала я. – Слушай, я вот всё хочу спросить, почему ты не колдовал? Ну, я имею в виду против монстра?

– А потому, мой юный друг, – от такого обращения я споткнулась и едва не угодила в свежевырытую (или свежеразрытую?) могилу, – что вурдалаки – твари очень противные и сложноубиваемые. Вурдалаками становятся чернокнижники, в посмертии приобретая сильнейший иммунитет к любому виду магии.

– Ничего себе. Но ведь ты погибнуть мог запросто!

– Но ведь не погиб.

– Ты… сумасшедший? – на всякий случай уточнила я.

– Нет. Я наёмник.

– Мне начинает казаться, что это одно и то же…

– Я не понял, какие-то проблемы? – невозмутимо вопросил Ян.

Я неопределённо передёрнула плечами, но недовольно бубнить продолжала до самой деревни. Тихонько, правда, себе под нос.

Так обратно до деревни и дошли: я – разваливаясь на части и проклиная злодейку-судьбу, и маг – безмятежно насвистывая незамысловатый мотивчик общеизвестной похабной песенки.

Ян, не сбавляя хода, распахнул дверь старостиной избы и быстрым шагом прошествовал внутрь. Я бодро хромала следом, стараясь не сильно отставать.

– Хвала небесам, живы! – едва завидев нас на пороге, всплеснула руками хозяйка. – А мы уж думали, что и вас упырь задрал!.. Кузьма!.. Кузьма, скорее иди сюда!

– Не упырь, а вурдалак, – поправил Ян. – Вот. Получайте вашего красавца, – и он скинул мешок к ногам подоспевшего старосты.