– Хочу сказать, что маг не способный быстро регенерировать не станет боевым. А если и станет, то долго не проживёт.

– Ясно. Слушай, а если тебе голову снести, обратно приладишь? Или у тебя новая вырастет, ну как хвост у ящерицы?

Маг обиженно на меня посмотрел и покрутил пальцем у виска.

– Да я что, я же ничего. Интересуюсь просто… А меня так можешь? – спросила я и тут же подсунула ему свои раненыеноги.

– Нет, извини. Регенерация – не целительство. Я могу лечить только себя.

– И где справедливость? – горестно вздохнула я, осторожно поднимаясь. Но, не устояв, покачнулась, и наёмнику пришлось подхватить меня под руку. Я благодарно на нём повисла.

– Ну и что мне с тобой делать?

– Да я нормально, пошли.

– Ага, ты – нормально, а мне тебя волочь до самой деревни?

Я была бы совсем не против, но он, кажется, моего энтузиазма не разделял.

– Ладно, до утра побудем здесь, а там, надеюсь, ты оклемаешься.

– Здесь?.. До утра?! Со мной уже всё в порядке! – запаниковала я и, поспешив продемонстрировать своё чудесное выздоровление, сделала пару пробных шагов. Голова закружилась, земля вновь ушла из-под ног, и мне пришлось судорожно уцепиться за своего телохранителя, чтобы не упасть. Блин.

– Именно здесь. Именно до утра. И с тобой не всё в порядке.

– Но как здесь можно ночевать?!

– Очень просто, – сообщил Ян и сгрузил меня обратно на землю.

– Не хочу-у-у, – простонала я, но наёмник на мои страдания никакого внимания не обратил, с головой зарывшись в свою сумку. В ходе его дальнейших действий, из сумки было извлечено: одеяло походное – одна штука; одеяло хозяйское (честно спёртое) – одна штука; головка сыра (надгрызанная, большая) – одна штука; краюха хлеба (чёрного, не надгрызанного) – две штуки; фляга с водой – одна штука.

Я восторженно уставилась на все эти богатства.

– Как это всё туда влезло?

– Я же маг.

– О, так вот в чём дело. Это, безусловно, всё объясняет.

– Я рад.

«Ничего. Не обращай внимания. Просто эта гнусная особь мужского пола абсолютно не умеет вести себя в присутствии девушки. А может и умеет. Но я-то для него в некотором роде девушкой не являюсь…»

«Хватит бредить», – прервал мои размышления здравый смысл. И я его послушалась. Редкий момент. Можно этот день в календаре красным крестиком пометить.

– Ян, а к чему всё это, если мы всё равно мокрые до нитки? Одеяло не поможет, даже если их будет два. Да и земля сырая, мягко говоря, и…

– Лет, повторяю: я маг. Моё одеяло зачаровано как от промокания, так и от прочих прелестей походной жизни…

– Правда? – перебила я. – И если его в костёр бросить, оно не сгорит?

– Сгорит, но не сразу, а часика через два. И при чём здесь это?

– Да так, ни при чём. Интересно просто.

– Тогда помолчи немного, я не мастер в наведении бытовой магии.

– Бытовой магии? А что это?

Но Ян уже медленно водил раскрытой ладонью над моей одеждой. Там, где проходила его рука, от одежды поднимался пар, и телу под ней становилось тепло. Я расслабилась и прибалдела. Сапоги пришлось сушить дольше, но когда высохли и они, наёмник из «гнусной особи» превратился в «хорошего человека», «надежду и опору» и, вообще, чуть ли не в «символ мужества и благородства». Я даже задумалась, а не расцеловать ли мне его…

«А ну-ка уймись, кошка мартовская!» – прикрикнула на меня совесть, и я виновато поникла.

Пока я, сидя на одеяле, размышляла о несовершенстве бытия, мой телохранитель наскоро подсушил свою одежду и принялся чертить что-то на земле.

Сначала я честно пыталась не мешать, но потом всё-таки не выдержала:

– Что это?

– Охранный круг. От нежити.

– А что, здесь ещё нежить есть?

– Нежить есть везде и всегда. Но через круг она не пройдёт. Да и вообще сегодня вряд ли уже полезет. Это я так, на всякий случай.

– На всякий случай, – эхом повторила я.