Его невольница - Ульяна Громова (2020)

— Валентина… — начала я и поперхнулась от внезапно осенившей мысли: — Валентина Владленовна Чернова, запомните, пожалуйста! — взмолилась я тихо. — У вас есть ручка?

— Да, разумеется… — полез в карман джинсов собеседник и извлёк бумажник.

— Запишите телефон, позвоните моему отцу… — зашептала горячо и поспешно продиктовала номер. — А где можно прочитать ваши книги? — спросила обычным голосом, маскируя только что родившийся заговор.

— Что случилось? — на грани слышимости поинтересовался парень и подыграл мне: — Вот здесь, — он обвёл рукой романы Эрики Вербицкой, снова вызвав мой смех.

— Да вы знаток женской психологии! — воскликнула я, иронизируя над тем, как молодой человек примазывается к яркой славе любимого автора, и добавила тихо: — Скажите, что агентство «Энгнима» не трудоустраивает, а продает девушек в рабство. Их держат на заброшенной фабрике в горах недалеко от восточной окраины города…

— Вы оценила, да? — с напряжённой улыбкой продолжал поддерживать роль Эд и почти неслышно поинтересовался: — Мы для него театр устроили? — скосил взгляд на Волкана.

Я кивнула.

— А вы уже читали этот роман? — раскрыла книгу, ища глазами нужные слова в тексте, но ничего не находила, а Волкан приближался, ему вот-вот станет слышен наш шёпот. — Запишите имена: Кемран и Месут Кара, Энвер Я'мур… Спасите…

— Тебе что-то понравилось, северянка? — подошёл Волкан и заглянул через плечо.

— Да, я хотела бы эту книгу… можно? — добавила, бросив быстрый испуганный взгляд на Эда.

— Конечно, — легко согласился турок и взял меня под локоть, разворачивая к выходу. — Дамла уже должна ждать нас.

— Извините, — обратилась я к русскому собеседнику упавшим голосом и отвернулась.

Эд остановил меня, взяв за руку:

— Стойте! Дайте вашу книгу. — Я протянула ее, он что-то размашисто написал на развороте и вернул мне со словами: — Через два месяца состоится презентация новинки в «Книжном городе» на Кутузовском, приезжайте…

— Это невозможно, — покачала я головой виновато. — Передайте Москве, что я очень ее люблю.

Волкан расплатился на кассе, пока я ждала немного в стороне, и мы вышли на улицу.

— Зря ты отца беспокоишь.

Меня будто скрутило в узел холодными пальцами, я чуть не согнулась от сковавшей живот боли от ужаса.

— Зачем же ты дал мне это сделать? — спросила помертвевшими губами. А новая догадка расплавила лёд в животе и груди крутым кипятком: — Ты специально это сделал?!

— Пустая затея. Он и не вспомнит о тебе уже вечером.

* * *

В замок возвращалась, кусая губы и сгорая в огне нетерпения — теперь, когда передала весточку отцу, я была уверена, что скоро выберусь из неволи. И что Эд позвонит родителю, внутренним чутьем знала точно, иначе зачем бы он написал в книге «Я знаю — город будет, я знаю — саду цвесть, когда в стране любимой такие люди есть». Я видела в этих словах столько смысла и понимания Эдом моей ситуации, что только что не перебирала лапками в нетерпении.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лишь одно саднило сердце, царапало его, обливая кровью, и сдавливало грудной клеткой — что будет с Энвером? Он виноват, но так ли сильно?