Марджори - Герман Вук (1995)

— Через пятнадцать минут принесут сандвичи, Сэм, — проговорил Ноэль. — Вы ведь не откажетесь перекусить?

— Мистер Эрман, я сегодня достаточно съел. За добрый стакан чистой воды я бы выложил сотню долларов, благо, она бесплатная. Та желтая штука — она как соль. Спокойной ночи. И танцуйте, танцуйте, развлекайтесь!

— Я пойду провожу тебя до кухни, — предложила Марджори. — Все равно я хотела подышать воздухом и…

Он так резко оттолкнул девушку, что ее отбросило на Ноэля.

— В чем дело, я что, ребенок? Не повторяй свою маму. Я сам прекрасно дойду. Спасибо. — Затем голос его смягчился. — Спокойной ночи, дорогая. Дядя идет спать, так что ж? А вы танцуйте. Потанцуйте с ней, мистер Эрман. — И он вышел на темную лестницу и закрыл за собой дверь.

Несколько минут спустя Ноэль и Марджори стояли одни в дальнем углу террасы, освещенной только голубоватым лунным светом, и целовались. Она уже совершенно забыла о дяде. Оторвавшись от ее губ, Ноэль сказал:

— С прискорбием вынужден сообщить — я на самом деле люблю тебя. На самом деле люблю. — Он был очень пылок. Глаза сияли.

— Уолли говорит, что я была несносна на репетициях, что я тебе только мешала, и ты не можешь придумать ничего лучшего, как избавиться от меня.

— Будь добра, забудь о Уолли. Иди сюда.

Но она отклонилась назад, избегая поцелуя.

— Это что, бунт?

— Так ты не хочешь избавиться от меня?

— Разумеется, нет!

— Ну, что ж, плохо. Потому что тебе придется.

— Придется сделать что?

— Избавиться от меня.

— Вот как?

— Я покидаю «Южный ветер». Возможно, даже завтра. Еду путешествовать на Запад.

Его объятия ослабли.

— На Запад?

— Да.

Он молча смотрел на нее, и на губах его появилась изумленная усмешка. Она продолжила, вызывающе встречая его взгляд:

— Всегда мечтала посмотреть Большой каньон!

— Знаю. По-моему, ты только об этом и говорила все лето.

— Пожалуйста, не иронизируй. Я действительно хочу его увидеть, сейчас у меня появился такой шанс, и я его не упущу, поеду.

— Ты что, серьезно?

— Абсолютно!

Улыбаясь, он кивнул.

— Ясно. Хотя и неожиданно. Пытаешься вырваться из мертвой хватки Саула Эйрманна, не так ли?

— Не глупи. Я увижусь с тобой осенью.

— Все же странно. Я бы поклялся, что понравился твоей матери.

— Ты ей и в самом деле нравишься. Послушай, это не она отсылает меня на Запад. Никто никуда меня не посылает. Я сама еду.

— Ты хочешь поехать?

— Да!

— Он взял ее руки в свои и стал внимательно вглядываться в лицо.

— Ну, что же на этот раз, а? Ты чувствуешь себя покинутой? Или что-то еще? Знаю, я был слишком поглощен приготовлениями к празднику, но…

— Ноэль, поверь мне, я просто хочу поехать на Запад. Ну неужели так трудно поверить в это? Разве ты сам не поехал бы, если б мог?

— Марджи, ради Бога, не нужно играть со мной в эти игры, ладно? Ты уезжаешь до Карнавала масок. Я бы слопал такую маленькую дрянную девчонку. Эта поездка на Запад возникла ниоткуда, спустя всего несколько часов после отъезда твоих. Поэтому не делай мне тут круглые глаза, пытаясь убедить, что ты мечтала об этом с пятнадцати лет. Что сказала твоя мама? Она хорошо знает мою семью?

— О-о! Ну что ты все об одном и том же! Это же всего на несколько недель, Ноэль. Ведь уже август! Ты что, не хочешь, чтобы я поехала? Тебе что, не все равно?

Он притянул ее к себе и поцеловал. Оторвав свои губы от его, она сказала:

— Этого недостаточно.

— Марджори, ну почему ты такая маленькая, такая простодушная? Ну, какие слова тебе хочется из меня вырвать?

— Я вовсе не хочу из тебя что-нибудь вырвать. И не нужно ничего говорить, просто оставь меня одну… уйди от меня…

— Марджори, я люблю тебя. Если тебе хочется быть действительно мудрой, то не будь слишком мудрой. Дай мне время. Дай мне свободу действий, это все, что от тебя требуется.