Китайская невеста - Майкл Скотт (1996)

Ради счастья Джудит Джеримайя предпочитал помалкивать, он никогда не упускал из виду того обстоятельства, что этот человек был отцом двух его старших внуков. Уокер был амбициозен, что само по себе не являлось предосудительным, но вдобавок к этому он был безжалостным и беспринципным. Если бы он удовлетворился тем, что занимался только своей сферой семейного бизнеса, а не вздумал соперничать с более одаренным и энергичным Джонатаном, уже заработавшим себе право стать полноценным партнером — не было бы проблем.

— Мне хотелось бы немедленно начать новую строительную программу, сэр. У меня уже есть проекты двух больших бригов, — продолжал давить Уокер.

— Я не могу принять немедленного решения, — сказал Джеримайя, — и, отдавая должное Джонатану, думаю он вполне заслуживает права отстаивать свои клиперы. Предлагаю подождать несколько недель. Вскоре он должен вернуться с Дальнего Востока. Как только он ступит на берег, я попрошу его представить свои соображения относительно перспектив дальнейшего развития клиперов, как он себе это представляет. Затем оба ваших доклада я представлю на рассмотрение англо-американского совета директоров компании.

Внутри Уокера вновь вспыхнула глубоко укоренившаяся ярость. Джонатан даже в свое отсутствие нанес ему поражение.

Он вынудил себя вежливо согласиться с решением тестя и поспешно удалился в свой кабинет. Здесь он обнаружил, что ярость его столь сильна, что у него даже дрожат руки. Он отпер закрытый шкаф, достал бутылку и сделал большой глоток из бутылки французского коньяка, которую держал там. Крепкий напиток, проникая в него, обжигал внутренности. Вскоре к Уокеру вернулся его обычный апломб, уверенность в правильности своих действий. Не в силах сосредоточиться на работе, Брэкфорд надвинул шляпу и в отвратительном настроении покинул контору. Экипаж и кучер поджидали его; забравшись внутрь, он с силой захлопнул дверь экипажа. В отличие от Джеримайи и Джонатана он считал ниже своего достоинства пешком ходить на работу и с работы.

Когда Брэкфорд добрался до милого дома на Пикуот-авеню, который Джеримайя построил в качестве свадебного подарка для него и Джудит, то сразу же прошел в небольшую библиотеку к бару и налил себе порцию коньяка. Злость его несколько поутихла по мере того как внутри разгорался пламень алкоголя.

Джудит слышала, как он подъехал, и вышла навстречу.

— Сегодня ты раньше обычного, — сказала она.

— Да, благодаря твоему отцу. Меня воротит от него и от его любимого Джонатана!

Он вновь поднял свой бокал с коньяком.

Джудит никогда не слышала, чтобы он так зло отзывался о ее семье. Она продолжала любить ее с преданностью, которую все Рейкхеллы испытывали по отношению друг к другу.

— В чем дело, Брэкфорд?

— Он отказался принять мои рекомендации по увеличению парусного флота. Он и пальцем не пошевелит, пока не вернется Джонатан.

— Мне кажется это вполне разумным, — сказала она.

Уокер допил коньяк и налил еще немного из бутылки.

— Что, черт подери, ты в этом понимаешь? — свирепо спросил он.

Спохватившись, Джудит смогла лишь ответить:

— Немного, но мне не приходилось ставить под сомнение благоразумие отца, которое обеспечивало нам весьма благополучную жизнь.

— К чертям всех Рейкхеллов! — взревел Уокер, теряя понемногу контроль. — Боже мой, да мне хватит пальцев на одной руке, чтобы перечислить победы, когда я брал верх над тобой!

Внезапно он рассмеялся, и трескучий звук заполнил библиотеку.

— Но один раз я все же досадил Джонатану! Его чертова пуританская совесть пусть гложет его всю оставшуюся жизнь!

Джудит не могла понять, о чем он говорит.

— Боюсь, я не понимаю.

Уокер не отрываясь уставился на нее. Она так сильно походила на своего отца и брата, что его вдруг переполнило страстное желание унизить ее, причинить глубокую саднящую боль.