Миндаль цветет - Оливия Уэдсли (2015)

Перед ней встал тот памятный вечер, когда Тони приезжал просить ее помощи. Каким он тогда показался ей скучным и отупевшим от горя: она не заметила, что это происходило только от его ограниченного ума.

На самом деле это так и было; он страдал вовсе не оттого, что гнался за какой-нибудь недосягаемой мечтой. Никакой мечты у него вовсе не было, и чувства его просто понемногу онемели; но эта бесчувственность, безучастность вовсе не были результатом пережитого страдания – просто это было благодушное прозябание, без всяких воспоминаний, без определенной цели…

– Благодарю, – ответила ему Джи, встретив его тупой взгляд. – Я скажу Суит, чтобы она укладывала вещи; я думаю, что я могу выехать до чая.

Она нашла Рекса, и они вдвоем пошли в розовый сад; Джи уселась на каменную скамью, а Рекс растянулся на траве.

– Я возвращаюсь сегодня в Пойнтерс, – сказала она ему.

– Почему? – быстро спросил он.

– Твой отец возвратился, и теперь он присмотрит за вами; так будет лучше.

– Но я не хочу этого, – сказал Рекс, вскакивая на ноги. – Вы слышите, Джи, я не хочу!

«И я тоже», – чуть не сказала Джи; вместо этого, стараясь говорить возможно спокойнее, она сказала:

– Пойнтерс совсем близко.

– Да, но в Пойнтерсе нельзя завтракать в постели, нельзя целоваться вечером, когда идешь спать, и все такое, а это самое главное. Джи, родная, я огорчен, я ужасно огорчен…

– Родной мой, не надо, – умоляла его Джи. Мысль, что ей придется расстаться с ним, была ей невыносима; она чувствовала, что ничто ей не заменит эту задушевную близость, которая установилась между ней и этим ребенком, отдавшим ей всю свою любовь, всю свою нежность.

Она постаралась утешить Рекса описанием их будущих встреч.

– Отец не таков, чтобы мне хотелось остаться с ним, – откровенно сознался Рекс.

– Ты еще не знаешь его.

– Нет, но я думаю о нем, и только это приходит мне на ум.

Позднее, когда они остались вдвоем с Дорой, между ними произошел спор относительно отъезда Джи.

– Джи уезжает, но зато приехал Тони, и, таким образом, равновесие не нарушается, – сказала Дора.

Рекс посмотрел на нее и с убеждением сказал:

– Ничто не может уравновесить потерю того, кого любишь.

– А разве ты не любишь Тони?

– Нет.

– Но ведь это твой отец!..

– Конечно, но это не имеет значения.

Дора сдвинула свои тонкие брови.

– Рекс, но это должно иметь значение.

Она посмотрела на сжатые губы Рекса.

– Я люблю его, как никого, – сказала она.

– Ты имела время полюбить его, – неожиданно сказал он и больше не хотел спорить об этом.

Все отправились проводить Джи в Пойнтерс. Когда они возвращались, Рекс задержался дольше всех, чтобы еще раз поцеловать Джи, а потом бегом догнать остальных, когда они садились в экипаж.

Оставшись одна, Джи нашла на своей подушке букет из роз, завернутый в бумагу, на которой было написано: «В знак любви от обожающего Рекса».

Глава 8

К тому времени, когда Доре минуло семнадцать лет, Рексфорд преобразил Гарстпойнт в такое место, где лишь ели и спали, если только не занимались охотой, стрельбой, рыбной ловлей или каким-нибудь другим, подходящим к сезону спортом. Ему помог достигнуть такого результата друг его, Фостер Пемброк, вдовец, который, как и Рексфорд, любил только самого себя и спорт. Впрочем, у него было одно преимущество перед Тони: он обладал даром слова и был очень начитан. Дора и Рекс любили его и охотно слушали; он постарался привить и им любовь к книгам и руководил выбором их чтения. Правда, часто случалось, что выбор его бывал не вполне удачен и не подходил к их возрасту, но ни он, ни они этого не замечали, да и не могли заметить в таком доме, где правили одни мужчины, а единственная женщина, имевшая в нем влияние, по своим взглядам и понятиям принадлежала к отжившему уже поколению.