Непутевая - Лиза Альтер (1997)

На следующий день он повез их на шахту, на которой работал отец перед тем, как переехать в Халлспорт и где до сих пор работал сам Рубен. Шахта оказалась темной дырой в склоне холма, в которую вели железные рельсы. Вокруг под крытыми рубероидом навесами были навалены огромные кучи гладкого красноватого камня.

Отцу было не по себе в новом костюме и крахмальном воротничке, он нервничал, пока они с дядей Рубеном не уселись прямо на кучу шлака. Дядя Рубен вытащил из-под себя минерал с отпечатками доисторических растений и протянул девочке.

— Ничто никогда не изменит этих растений, — серьезно сказал он своей очаровательной племяннице. — Они замурованы здесь уже тысячу лет. А может, и миллион.

Она взяла минерал и, порывшись в куче, отыскала еще один.

Вечером за ужином в набитой родственниками комнате Рубен спросил:

— Почему ты уехал, Зед? Твое бессмысленное бегство, можно сказать, приблизило конец отца.

Мистер Зед объяснил. Оказывается, его кузен Зек Халл претендовал на место шерифа от демократов. Мистер Зед был республиканцем, терпеть не мог Зека и заявил, что не будет за него голосовать. «Если ты не хочешь помочь своему родственнику, — сказал Зек, — ты не поможешь никому». Он хотел убить мистера Зеда. Тому удалось удрать на лошади в лес и пару дней скрываться в реке, потому что кузен-демократ охотился за ним как за зверем. Зека избрали, он много лет был шерифом и только недавно погиб в перестрелке с контрабандистами.

— Теперь Зек мертв, и я решил, что могу без опаски приехать, — закончил мистер Зед.

Миссис Халл рассказала, как работала в школе, пока мистер Зед был шахтером. Однажды среди бела дня ученики хотели перевернуть ее коляску, и она, как Сирано де Бержерак, отбивалась от них длинной шляпной булавкой.

Маленькая дочь недоверчиво слушала своих родителей и смотрела на них. Отец был одет в темный костюм с крахмальным воротничком, а мать — в готовое шелковое платье, украшенное брошкой. Теперь у матери были две горничные, и она почти все время проводила в церкви или женском клубе.

Перед самым отъездом дядя Рубен хлебнул своей неразбавленной водки и сел покататься в «форд». После нескольких сумасшедших поворотов «форд» подпрыгнул на тугих резиновых шинах, покатился по обрыву и разлетелся на тысячу кусков. Дядя Рубен успел выскочить, как тряпичная кукла, и снова хлебнул из бутыли.

Домой они ехали в пассажирском автобусе, зажатом огромными грузовиками с кучами блестящего черного угля. «Зачем мы уезжаем?» — спросила девочка. Ей понравились нарядные тети, дяди и кузины, а шумные обеды были просто праздником по сравнению со скучными обедами в гулкой столовой в Халлспорте, где накрывали только для них троих.

— Ради тебя, милая, — засмеялись родители. — Чтобы дать тебе то, чего никогда не было у нас.

Что они имели в виду, она поняла позже. Они закатили ей настоящую сцену, когда она чуть не сбилась с пути, позволив своему старому школьному обожателю Неду Кетчуму попросить у отца ее руки, и срочно отправили в университет в Брин-Мавр. Они сияли, посадив дочь в поезд: их дочь, дочь простого шахтера, получит хорошее образование!