Наездницы - Энтон Дисклофани (2013)

Это был заезд на скорость, поэтому сбивание препятствий не учитывалось, но я была обязана преодолеть эту кирпичную стенку чисто. Я хотела, чтобы мистер Холмс увидел, как я это делаю. Мы зависли над последним препятствием – на секунду, на две секунды – и я, закрыв глаза, на мгновение представила себе, что я снова дома, сижу верхом на Саси и, преодолевая препятствие, лечу в великое и непознаваемое нечто.

Мне пришлось пять раз описать круг по манежу, прежде чем Наари перешла на шаг. Толпа замерла. Я прошла маршрут без единой ошибки.

Леона верхом на Кинге въехала в манеж, не глядя в мою сторону. Но я встретилась взглядом с мистером Альбрехтом и заметила, что все девочки, стоявшие вокруг манежа, тоже смотрят на меня. На меня, а не на Леону. Я похлопала Наари по шее, и она вздрогнула.

– Охлади и успокой ее, – пробормотал мистер Альбрехт, когда мы проезжали мимо.

Я кивнула. Я старалась не обращать внимания на устремленные на меня взгляды. Мэри Эбботт стояла у входа и, когда я поравнялась с ней, схватилась за мой повод.

– Нет! – возмущенно воскликнула я. – Отпусти.

– Вот это выступление! – нараспев произнесла она. – Вот это выступление! Хорошая девочка, – добавила она, обращаясь к Наари.

– Не прикасайся к ней.

Мэри Эбботт, ничуть не удивившись моей грубости, подняла голову и посмотрела на меня.

– Если будет перепрыжка, я уверена, что ты и ее выиграешь. Я убеждена, что сегодня ты выиграешь все, что угодно.

– Оставь меня в покое, – прошептала я и перевела Наари на рысь.

Выехав из толпы, я снова пустила ее шагом, а потом соскользнула на землю и начала водить лошадь по кругу, издали наблюдая за Леоной.

– Все хорошо, – шептала я Наари, но она не реагировала на мои слова, так низко опустив голову, что почти касалась ею земли.

Я пыталась вытереть пот со ссадин от моих шпор у нее на боках, каждая размером с десятицентовик, но она вздрагивала от моих прикосновений. Внезапно мне стало ужасно стыдно. За все это.

Какая-то первогодка, чьего имени я не помнила, – Холли? – поспешно прошла мимо, глядя на Наари широко раскрытыми глазами. Я попыталась встретиться с ней взглядом, но она отвела глаза. Наари содрогнулась от внезапного дуновения свежего ветерка, коснувшегося ее разгоряченной кожи. Нас окутал мягкий шуршащий звук качающихся на ветру ветвей, и внезапно я ощутила спокойствие, пустоту и освобождение от безумной силы, владевшей мною несколько последних часов. Я гладила Наари по шее, и мне больше всего на свете хотелось волшебным образом перенестись в свою постель и по шею укутаться в мягкое стеганое одеяло.

Было трудно судить, насколько быстро проходит дистанцию Леона. Кинг был таким долговязым, что всегда казался медлительным, как будто рассекал не воздух, а воду. Они были красивой парой, Леона и Кинг. Я не могла не залюбоваться ими. Тусклый блеск темно-синих сапог Леоны являл удивительный контраст с лоснящейся шкурой Кинга. «Королева Йонахлосси верхом на королевской лошади», – подумала я. Но им предстояло утратить свой королевский статус. Я понимала, что через какое-то время мало кто будет помнить и эту девочку, и ее лошадь.

Кинг снова играючи преодолел финальную комбинацию препятствий.

Трое лучших – я, Джетти и Леона – въехали в манеж. Никто из нас не знал, какое мы показали время. Я тихо разговаривала с Наари, которая приплясывала и выгибала шею. Она попыталась обогнать Кинга, и Леона смерила меня возмущенным взглядом.

– Контролируй ее! – бросила она.

Я поняла, что у Леоны все будет хорошо. Она была способна вынести любые жизненные бури.

– Почему ты всегда должна быть первой? – спросила я. Этот день был ненамного лучше самого страшного дня в моей жизни, из-за которого я здесь и оказалась. Но изумление, промелькнувшее на точеном лице Леоны, доставило мне удовольствие. – Пожалуй, сегодня я поеду вперед, – заключила я и, пришпорив Наари, обогнала Кинга.