Прошлое - Алан Паулс (2009)

«Это фирменный знак», — произнес Виктор. В комнате резко наступила тишина. Виктор протянул Римини колпачок и сказал: «Видишь — „Реформ“. Вот здесь, совсем мелкими буковками. Эта „Р“ — первая буква в названии фирмы-производителя». Римини взял колпачок в руки осторожно и с неохотой. «И на замочке то же самое». Виктор настаивал; Римини вновь посмотрел на заглавную букву, гордую, самодовольную и явно оскорбленную тем, что ей выделили такое тесное пространство на крохотном замочке, разглядел наконец остальные буквы слова — скромный, но благородный курсив — и почувствовал, как в нем что-то оборвалось и упало в бездонную пропасть, как падает монетка на дно глубокого колодца. И вот в эту секунду, когда, казалось, все уже было потеряно, Римини, с памяти которого словно сорвали душившее ее покрывало, вдруг отчетливо увидел и вспомнил во всех деталях тот день, когда эта буква «Р» и марка «Реформ» стали частью его жизни; именно сейчас он осознал всю глубину той ошибки, которую совершил на вокзале в Вене, когда София, оживленная и страшно активная после отступившей наконец болезни, окликнула его — именно в тот момент, когда он пытался запихнуть чемоданы в вагон. Ей, видите ли, понадобилось, чтобы он немедленно принял от нее последний австрийский подарок, маленький бархатистый футлярчик с сюрпризом внутри, как заявила София; эту штуковину она купила еще пару дней назад в гостиничном магазине, где продавались курительные трубки, табак и ручки. Римини увидел себя, молодого, может быть, чуть женственного, с длинными волосами, бледного, с посиневшими от холода губами; вот он открывает футляр — этот роскошный крохотный гробик — и обнаруживает на ложе из красного бархата ручку «Реформ», перетянутую для надежности тонкой резиновой петелькой как раз в середине; в тот момент он — ну как же можно было так ошибиться! — думал, что не расстанется с ними никогда — ни с Софией, ни с этой ручкой; если же вдруг случится катастрофа, и мир перевернется, и они с Софией разойдутся, то, сколько бы лет не прошло — десять, сто, тысяча, — он всегда будет помнить этот день и эту минуту.