Без тебя - Келли Риммер (2017)

Когда я была еще здорова, часто, словно безумная, повторяла мантру: «Лайла! Тебе досталось чудо, предназначенное Харуто». Я всегда знала, что так оно и есть, но мне повезло лишь на время. Операция только отложила неизбежное, и теперь со мной случится то, что давно предназначено судьбой.

Глава двадцать первая

Каллум

Я стоял перед дверью палаты Лайлы и наблюдал за ней. Она лежала, опираясь на приподнятое изголовье койки, со всех сторон обложенная подушками. Свалявшиеся огненно-рыжие волосы покрывали ей плечи и грудь.

Она была бледной, ужасно бледной. Я видел на Лайле больничную рубашку под покрывающей ее простыней. Белая кожа на фоне белых простыней. Далее виднелись две завязки уродливого больничного халата. Лайла терпеть не могла спать в одежде. Должна была существовать веская причина, почему она так оделась. Я боролся с иррациональным желанием ворваться в палату, сорвать с нее халат и хотя бы переодеть во что-то поприличнее.

Ее руки лежали поверх простыни. Даже теперь, когда она спала, пальцы непроизвольно шевелились. Нет, это не было постоянным движением, лишь периодическими подергиваниями. Если бы я не знал, то подумал бы, что она просто видит сон. Движения были смутно знакомыми. Я попытался вспомнить, не замечал ли я, чтобы она так делала в Госфорде. Да, но тогда я просто не обратил на это внимания, сочтя за дурную привычку.

– Не будите ее, – попросил я, когда Пета подошла к двери.

Она повернулась ко мне, и, к своему немалому ужасу, я расплакался.

– Пожалуйста, Пета! Давайте сначала немного прогуляемся, прежде чем пойдем к ней.

Я не дал ей возможности ответить, повернулся и двинулся так спокойно, как мог, по коридору обратно к лифту, на котором мы только что поднялись. Я ткнул в кнопку первого этажа и, оказавшись в одиночестве, прижал сжатые кулаки к глазам.

Лайла еще не знала, что Пета со мной связалась. Несмотря на всю свою браваду в кафе, теперь, когда я очутился рядом с Лайлой, я осознал, что стою перед выбором, настоящим выбором. Теперь, когда мне известно, что она больна, я буду оплакивать Лайлу так или иначе, но я должен решить, хочу ли я наблюдать за тем, как она постепенно разваливается, теряя свою личность.

Последнее, что мне сейчас было нужно, это кофе, но я заказал себе чашечку. Я позвонил в офис, объяснил, что столкнулся с непредвиденной ситуацией и не знаю, когда вернусь. После этого я уселся за столик в кафетерии и принялся следить за тем, как уплывали минуты.

«Минуты, которые ты мог бы провести с ней», – напомнил мне ворчливый голос в голове.

Если я буду постепенно ее терять, мне следует проводить каждую секунду рядом с ней, впитывать в себя Лайлу, прежде чем болезнь полностью похитит ее у меня.

Или я могу вернуться домой, в не до конца отремонтированную квартиру, съесть стейк, выпить молока и посмотреть глупую передачу по телевизору… А еще можно пойти на работу и отсидеть в офисе до конца рабочего дня. Я смогу отыскать, чем заполнить пустоту. Остаться с Лайлой – значит стать свидетелем того, как пустота, оставшаяся после нашей разлуки, постепенно возвращается и становится даже больше.

Шло время. Слезы то и дело появлялись в уголках моих глаз. Я замечал, что на меня смотрят незнакомцы, но ничего не предпринимал.

Ко мне подошел старик с воротничком священника и уселся напротив.

– Могу я чем-то помочь, сын мой?

Я взглянул в его бледно-голубые глаза, обрамленные сеточкой морщин, и произнес:

– Как вы можете верить в Бога, если мир настолько ужасен?

Священник печально улыбнулся.

– Неправильно поставлен вопрос. Именно потому, что мир настолько ужасен, я и верю в Бога.

Задыхаясь, я прикрыл глаза.

– Если у меня и была вера, сегодня я ее потерял.

– Можно с вами немного посидеть?

– Сидите, если хотите.