Без тебя - Келли Риммер (2017)

Лайла уткнулась лицом мне в плечо. Спазматические движения ее рук, прижатых к моей спине, внушали страх. Не менее тревожным был рвущийся из ее груди плач. Я слышал, как закрылась позади Петы дверь, когда она покидала палату. А еще до меня доносились звуки больницы, размеренный писк кардиомонитора и тихий свист воздуха. В самом враждебном, чужом мне месте, при обстоятельствах, которые несравнимы с моими худшими кошмарами, я ощутил себя так, словно вернулся домой.

– Пожалуйста, не прогоняй меня снова, Лайла. Мы справимся с этим вместе, – прошептал я, прижавшись ртом к ее волосам.

Я глубоко вдохнул, ожидая ощутить ее неповторимый запах, однако антисептическая стерильность больницы лишила Лайлу индивидуальности. Я уже готов был похитить ее из этой палаты и вернуть домой, туда, где она вновь станет собой.

– Что бы ни случилось, пожалуйста, давай пройдем этот путь вместе.

* * *

В тот день мы вели себя сдержанно. Я только что осознал беду, мои раны были слишком свежими. Мы просто не могли долго разговаривать. Я держал ее за руку. Потом я заснул на койке, держа Лайлу в своих объятиях. Медсестра попыталась отослать меня домой поздно вечером, но я заявил, что добровольно, без применения физической силы, никуда не уйду. После долгих переговоров мне предоставили для сна каталку, установив ее возле ее койки.

Утром пришла врач.

– Каллум! Это Линн Оверли, мой невролог, – представила Лайла на удивление молодую женщина в белом халате.

У Линн оказались огромные зеленые глаза и пышная копна белокурых вьющихся волос. Ростом она была с меня и имела широкие плечи олимпийской чемпионки по плаванию. Она напоминала амазонку, но, несмотря на ее физическую силу, присутствие этой женщины, как ни странно, успокаивало.

– А это Каллум Робертс, мой мужчина.

Мой мужчина. О, как же мне хотелось, чтобы она назвала меня так! Я не плакал, когда умерли мои родители, но теперь всякий раз, когда кто-то открывал рот, готов был разрыдаться.

– Приятно познакомиться, Каллум. Вы выглядите гораздо лучше, Лайла. Ваша диаграмма также заметно улучшилась со вчерашнего дня. Как я понимаю, наконец-то вы начали принимать те антибиотики, которыми я давно пытаюсь вас накормить.

Линн взяла висящий в изножье койки Лайлы планшет с зажимом и пробежала глазами написанное на бумаге.

– Я и чувствую себя намного лучше. Когда я смогу вернуться домой?

Линн вернула планшет обратно, пододвинула табурет и уселась, почти касаясь бедра пациентки.

– Вот об этом я как раз и хочу поговорить, Лайла. Пришло время для откровенного разговора и продвижения вперед.

– Продвижения вперед? – криво усмехнулась Лайла. – Неужели вы нашли лекарство от этой болезни и забыли мне сказать?

Сожаление, отразившееся на лице врача, подсказало, что происходящее она принимает куда ближе к сердцу, чем рекомендовано людям ее профессии.

– Если бы это было так… – Линн перевела взгляд на меня. – Каллум! Вы не хотите немного прогуляться?

– Нет, – возразила Лайла. – Если Каллум желает остаться здесь, пусть услышит все, что вы собираетесь мне сказать.

– Хорошо, Лайла, – кивнула доктор. – Но это я надеюсь услышать кое-что от вас.

– Линн! – вздохнула Лайла. – Я все расскажу, если вы на самом деле хотите это знать. Только я не представляю, чем это сможет помочь.

– А о чем речь? – тихо спросил я у Лайлы.

– Как так вышло, что у меня случилась ремиссия.

– Понимаю, что дело щекотливое, – поморщилась Линн. – Просто мне кажется, что пришло время для откровенности.

Непроизнесенные слова повисли в воздухе. Пока эти слова еще не обрели форму, но я уже приготовился ловить каждое из них. Как мы сумеем снова добиться этого? Как быстро можно будет все организовать?

– А я не поставлю вас в щекотливое положение, Линн? Какой смысл во всех этих разоблачениях?