Красота - страшная сила - Кэти Агни (2005)

— Никто про это не знал, — ответила миссис Ллойд. — Люси родила ребенка в пятнадцать лет. Когда она стала знаменитой, мы решили, что будет лучше скрыть, что она родила, когда сама была еще подростком. Но теперь это неважно, правда?

Я пожала руку миссис Ллойд и еще раз выразила ей свое соболезнование. Потом медленно пошла обратно к Рики и остальным друзьям, а девочка глазами Люси смотрела мне вслед.

Только после того, как Люси ушла, я поняла, насколько сильно ее любил Рики. Я понимаю, что это клише, но, действительно, часть его умерла вместе с ней. И это была не худшая его часть. Мы больше никогда не занимались любовью с Рики. Между нами был секс, но без эмоций, и его глаза всегда были при этом закрыты.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ОСЕНЬ

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Телезвезда в подземке

Понедельник выдался унылым и пасмурным. Уоррен срочно вызвал на встречу представителей от «Супер-Бра». Хозяева самой знаменитой в мире фирмы по производству женского белья «серьезно задумались о необходимости отказаться от Лоры Макнотон в качестве лица их фирмы. Причиной тому послужила ее чрезмерная потеря веса, в результате чего ее бюст утратил необходимые пропорции». Иными словами, мои пышущие здоровьем прелести ссохлись, превратившись в жалкие сиськи, и не могли более украшать рекламные стенды. Когда-то раньше, казалось, в другой жизни, эта новость сразила бы меня наповал. С подросткового возраста меня все знали как «девчонку с красивой грудью», и постепенно в моем сознании это стало моей неотъемлемой чертой. Я мгновенно узнавала геев в толпе на улице: их взгляд никогда не останавливался на моей груди. Все остальные мужчины пожирали глазами мой бюст. Так было всегда. И вот теперь я перешла в разряд тех, кто прячет под бюстгальтером жалкие тряпочки. Я утратила свое царственное достояние и должна была бы убиваться из-за этого. Но я всей душой горевала из-за смерти Люси, и у меня не хватало сил на то, чтобы оплакивать утрату своей груди.

Уоррен был уверен, что для «Супер-Бра» моя худоба явилась лишь поводом, чтобы разорвать со мной отношения.

Ведь сегодня талантливый дизайнер может творить чудеса на своем компьютере. К чему настоящие округлости, когда нарисованные могут прекрасно их заменить, и не раз заменяли. Вацца считал, что эта буря в совете директоров была вызвана скорее преображением моей репутации, чем груди. После скандала, вызванного смертью Люси, мой образ в прессе изменился. Никто меня больше не называл любимицей публики или милашкой. Я стала «нарушительницей покоя», «плохой девочкой». А как-то в одной воскресной газете меня даже назвали наркоманкой — по поводу возможного иска за оскорбление Уоррен консультировался сейчас с юристами. Издания с ориентацией на здоровый образ жизни и подростковые журналы теперь обходили меня стороной — я подавала дурной пример. В то же время редакторы некоторых бульварных газет готовы были заплатить большие деньги за снимки, на которых я выгляжу особенно худой, пьяной или с обвисшей грудью. Молодые остроумные журналисты затем часами ломали себе голову, какую бы особенную гадость написать под этими снимками. Забавно, что именно теперь мною заинтересовались действительно дорогие глянцевые журналы и слишком крутые для школьниц издания. Получалось, что моя новая репутация «плохой девочки» — в стиле Кэйт Мосс или Наоми Кэмпбелл — придавала мне особый лоск. Именно эта волна и привела все мои дела в полный беспорядок.

Итак, в этот дождливый понедельник Уоррен вызвал меня в свою берлогу, расположенную в мрачных дебрях Ковент-Гардена. Огромная туша Ваццы скалой нависла над его огромным столом. Вид у него был злой и решительный, а лицо краснее обычного.

— Лора, — хрипло проговорил он, дымя сигарой, — ты выглядишь ужасно.