Над пропастью во лжи - Светлана Успенская (2004)

На какое-то время своеобразные антиалкогольные меры супруги все же оказали некоторое воздействие. Однажды Витька попытался донести получку домой, и принес бы, если бы по пути ему, как на грех, не попался ларек, приветливо сверкавший в ночи разноцветными огоньками. Много таких ларьков тогда развелось по всей стране, и в Мурмыше тоже был один такой, организованный предприимчивым азербайджанцем Расулом.

После неудачи, закончившейся тяжелым запоем, Витька не делал больше попыток вернуться к трезвости, полностью отдавшись своей пагубной страсти.

А потом он не выдержал. Озверев от голода и водки, мужик задумал страшное. Он готовился к этому несколько дней. Договорился с цыганами, наточил острый нож…

И при помощи одного из многочисленных дядьев Жана зарезал красавицу хавронью, опору и надежду большой и голодной семьи Жалейко.

Момент для преступления был выбран идеальный. Плыл над поселком тихий вечер. Верка умелась к своему хахалю в ларек, Маринка улизнула к учительской дочке, а остальные дети гостили у бабки в соседней Осиповке.

Темные тени скользнули во двор барака. Грюкнула дверь дровяного сарая…

Цыгане помогли Витьке разделать тушу. А свинья, как на грех, оказалась поросая, у поросят в брюхе уже даже копытца сформировались. Осознав этот факт, Витька впал в неистовое горе. За бесценок продал тушу и потроха цыганам, себе оставил только один кусок на еду.

Наварил мяса, наелся до отвала и запил. Однако на сытый желудок, отвыкший от нормальной пищи, водка шла плохо, не брала.

Витька думал о поросой свинье, ему было жалко невыгоды предприятия, он мучился сознанием собственной патологической необоротливости. А водка, отличная, замечательная водка из ларька азербайджанца, все не брала его. Тоска грызла его, как лютая змея, даже лютее Верки. А тут еще какие-то развеселые зеленые бесенята полезли по ногам, щекоча и посмеиваясь тонкими голосочками: «А хрюшка-то поросая оказалась! Десять поросят принесла бы! Вот прибыли-то было!»

Допив бутылку, Витька небрежно смахнул на пол бесенят, надел сапоги, взял лопату, словно собираясь раскидать навоз в хлеву. Запалил лампочку в сарае и внезапно увидел, что в клетку вместо кроликов забрались пять белых крокодилов, да еще и ползают туда-сюда.

Внезапно один из крокодилов раскрыл на Витьку зубастую пасть и произнес с печальным укором:

– Поросая хавронья-то оказалась… Знаешь?

– Знаю, знаю, – ответил крокодилу бедный мужик.

Это было последней каплей. Витька отыскал на чердаке прочную бечевку, перекинул ее через стропила сарая и повесился.

Найденных в его карманах денег, вырученных за безвременно заколотую хрюшку, как раз хватило на похороны.

***

– Боль ушла? Хорошо, отлично, превосходно. Грамма стерта. Пожалуйста, дайте мне следующую картину.

– «Сидишь тут на шее, корми тебя… Скоро ты уберешься отсюда, а?»

– Пройдем это. Повторите эту фразу несколько раз… Еще раз… Еще раз… Спасибо. Пожалуйста, еще раз… Спасибо. Спасибо. Спасибо…

***

После смерти отца дела в семье Жалейко пошли не лучше и не хуже. Все так же шли дела. Мать работала, девчонки учились, а Валька готовился осенью пойти в школу.

Азербайджанец Расул, так долго ждавший освобождения брачной вакансии, отчего-то не спешил занять место Веркиного мужа. Его дела в ларьке продвигались как нельзя лучше. Он богател не по дням, а по часам, свел дружбу с цыганским бароном, стал лоснящийся и гладкий, как откормленный боров. Верка бегала к нему в ларек и чуть не ежедневно устраивала скандалы. Она требовала женитьбы на себе. В последнее время ее совсем заело безденежье. Ей хотелось заработков Расула и его горячего мужского внимания.