Вилла в Италии - Элизабет Эдмондсон (2010)

— Давайте, Джордж, у вас получилось бы, — заметила Марджори. — Я слышала, как вы объясняли Делии про изотопы — так, что даже ребенок мог бы понять. Вы прирожденный педагог, и если умеете так же хорошо писать, то заслужите искреннюю благодарность от растерянного мира.

— Изотопы? — обрадовалась Хокинс. — Я думаю, наши читатели просто будут рвать из рук знания об изотопах. Если нам всем суждено в один прекрасный день отправиться с их помощью к праотцам, то мыслящий гражданин захочет по крайней мере понимать, как это происходит.

Фелисити испуганно вскрикнула:

— Господи, неужели надо говорить за столом о бомбах и смертях! Как ужасно!

— Приходится смотреть фактам в глаза, — бодро ответила издатель. — Джордж и его соратники уже отворили этот ящик Пандоры, так что нам надо научиться жить в новую атомную эпоху. А теперь довольно о бомбах. Действительно, это слишком прекрасный дом, чтобы портить его атмосферу дальнейшими разговорами об оружии и войне. Из слов Люциуса я поняла, что ваша хозяйка — покойная Беатриче Маласпина, которая пригласила вас всех сюда в свое неизбежное отсутствие, хотя никто из вас никогда ее не знал. Это так? Действительно никто из вас не имеет представления, почему она это сделала?

— Единственное связующее звено, какое мы обнаружили, — это что Джордж работал вместе с ее дочерью, — развел руками Люциус.

— Марджори, зачем ты при всех выложила, что хотела совершить самоубийство? — спросила Делия, когда они поднимались по лестнице в свои покои. Вдали затихало урчание «веспы»: Люциус увез подвыпившую Оливию обратно в гостиницу.

— Мне показалось, что пришло время.

— А ты не боишься, что Хокинс разнесет это по всему миру? Разве издатели не жуткие сплетники?

— Думаешь, она пойдет на это? Не уверена, что меня это очень беспокоит, если только в один прекрасный день не начнется полицейское дознание.

— Если она служила в МИ-5, то должна уметь держать язык за зубами. Она замужем?

— Не слыхала о таком, — задумалась Марджори. — Подозреваю, что она, как и я, не из тех, кто выходит замуж.

— Мне она понравилась. Даже очень.

— Мне тоже.

5

Сонаследники пригласили Оливию провести следующий день на вилле. Только Тео, который по-прежнему ощущал дискомфорт в ее присутствии, возражал, но Делия сказала ему, что он как гость дома вряд ли может диктовать ей и остальным, кого принимать.

— В конце концов, мы пригласили Оливию, но вас с Фелисити никто не приглашал.

Воэн с каждым часом испытывала все большее раздражение от присутствия Тео и его привязанности к жене. Куда только подевались пылкие чувства, что обуревали ее день назад? Растаяли с лунным светом, развеялись с ветром, попрятались с летучими мышами. Ее неугасимая и болезненная страсть оказалась химерой, всего лишь отзвуком того чувства, которое некогда действительно в ней жило, но которое, как она сейчас себе призналась, давным-давно угасло.

И с этим новым ощущением ясности и чистоты, когда с глаз спала пелена, она вдруг увидела, что Тео действительно сдувает пылинки с Фелисити. Когда-то Делия — учитывая сходство Фелисити с их матерью — не задумываясь сочла, что сестра из той же породы, что и Фэй Солтфорд. Но сейчас она подозревала, что это сходство чисто внешнее, а тяга Фелисити к блеску и удовольствиям не так уж глубока и тоже чисто внешняя. Став матерью, она хоть и останется такой же очаровательной, но будет привержена дому и мужу — какой никогда не была их мать.

Разница состояла в том, что Фелисити действительно любила Тео. Она увела у Делии такого красивого мужчину не в порыве обиды и зависти. Рэдли влюбился в нее, а она — в него, а леди Солтфорд, судя по всему, никогда не питала таких чувств к их отцу. Это было белое пятно, «терра инкогнита», неведомая для ребенка, поскольку ни один ребенок не может оказаться в тех годах, когда родители встретились, влюбились, поженились и жили вместе до его рождения.