Заложник любви - Терри Лоренс (1994)

Если она чувствует себя одинокой и запуганной, Ник сделает все, чтобы облегчить ее жизнь в Лампуре. Он не спрашивал себя, как ему удалось добиться чести заслужить ее доверие, но знал, что скорее умрет, чем его потеряет.

Он легонько коснулся ладонью кружевов, прикрывавших ее груди, веки ее затрепетали, и она выдохнула что-то похожее на благодарность. Твердый сосок уперся в его ладонь.

Он пообещал себе, что остановится через минуту после того, как приласкает ее другую грудь. Его самого удивляло, как мужчина может проделывать такое, твердо стоя одной ногой на полу, и каких трудов ему стоит эту ногу оставлять там, где она находится.

Ее нежные атласные груди порозовели, в ложбинке между ними заблестела струйка пота Его рука сама собой скользнула по спине и легла на округлость бедра, затем дальше, чтобы ощутить упругую податливось ее ягодицы.

Он задыхался, он был возбужден до предела, но как-то умудрился свести все это к братскому участию.

— Теперь ты успокоилась?

— Я все еще боюсь чего-то, — ответила она, и это было правдой.

Никогда раньше Конни не чувствовала себя такой слабой и ранимой, и никогда раньше ей так не хотелось полностью отдаться своим чувствам. И это оказывалось на удивление легко. Не надо лишних слов, не надо намеков и двусмысленностей. Все было просто и ясно. Всю жизнь Конни просила то, что ей было необходимо, и если ей не удавалось сразу заполучить это, она никогда не оставляла попыток добиться своего.

— Как ты себя чувствуешь, Ник? Тебе, наверное, все кажется очень странным?

— Чепуха, я соблазняю пребывающих в состоянии нервного шока женщин все восемь дней в неделю.

Она засмеялась и вмиг успокоилась и дотронулась до его груди, ощутив, как неистово бьется под рубашкой его готовое выскочить сердце. Когда она поцеловала его в шею, это сердцебиение могли уже услышать на Цейлоне. Он остановил ее ласки своим поцелуем, что стало для него адской мукой.

— Я не хочу воспользоваться твоей слабостью и беззащитностью. Я хочу, чтобы ты всегда верила мне.

— Я буду верить тебе до конца света.

— Как раз он-то и наступил. Ты просто не заметила.

— Я знаю, ты шутишь. Но я верю тебе, Ник, несмотря на все плохое, что на тебя наговаривают.

— На твоем месте я бы этого не делал.

Трезвость и рассудительность его слов озадачили Конни. Она села, подложив подушку себе за спину, чтобы лучше видеть его. Ее пальцы сплелись с его пальцами, лежавшими на ее прикрытом простыней бедре.

— Ты так ловко вызволил меня оттуда!

— Импровизация и чуточку везения, хотя ты оказалась в довольно-таки опасной ситуации.

Самое время отчитать ее за глупость, чуть не стоившую ей свободы. Раньше он не осмеливался сделать это.

— Ты поступила, как та овца, что по неразумению и добровольно решила нанести визит в волчью стаю. Никогда больше не делай этого. Ты поняла?

Ее ресницы коснулись щек, когда она с видом кающейся Магдалины опустила глаза долу.

— Я обещаю.

— Вот так-то лучше. Я слышал, ты взяла напрокат джип?

— От тебя ничего не скроешь.

— Я бы не хотел, чтобы ты сунулась на нем на территории, контролируемые мятежниками.

— Откуда я могу знать, где начинаются и где кончаются эти территории?

— Вот именно, откуда?

— Я не могу торчать без дела здесь в ожидании твоих крупиц сведений, — свободной рукой она обвела номер, на обоях которого послеполуденное солнце особенно ясно высвечивало въевшуюся в них грязь. — Я прибыла сюда с определенной целью, Ник, и никто и ничто не остановит меня, пока я не исчерпаю все возможности вызволить отца.